Бассано, Якопо (1517/18-1592)
Один из великих провинциалов Террафермы, ловкий изобразитель козочек и ягнят, последний великий живописец Возрождения, крестьянский король венецианской живописи чинквеченто, утонченный и артистичный мастер, представитель наиболее демократической и реалистической линии венецианского искусства, маньерист. Все эти достаточно разноречивые определения, список которых можно продолжить, относятся к художнику Якопо да Понте, более известному как Якопо Бассано. Вряд ли это имя звучит сейчас так же громко, как имена других венецианских мастеров. Но в знаменитом веронезовском "Пире в Кане" (1562) автор изобразил в квартете музыкантов, кроме себя самого, Тинторетто и Тициана, также и Якопо Бассано и тем самым оставил свидетельство современника, понимающего толк в искусстве, о значительности "музыки" последнего. Якопо да Понте действительно искусно музицировал, особенно на духовых инструментах, но все же известность и даже популярность он снискал благодаря своей кисти.
Небольшой городок Бассано на севере венецианской провинции — Террафермы, в котором родился Якопо да Понте, был далек от центров ренессансной культуры и не имел собственной художественной школы вплоть до рубежа 15 -16 веков. Именно в это время здесь начинает работать Франческо да Понте — отец будущего художника. Франческо — весьма образованный человек, увлекающийся литературой и философией, не только дал неплохое образование сыну, но и привил ему любовь к искусству, стал его первым учителем. Якопо начал делать свои первые шаги в искусстве с совместной работы с отцом, который сохранил в 16 веке приемы и методы кватроченто. С 1530-х годов молодой художник занимается уже самостоятельной художественной деятельностью. В его ранних живописных работах недостаток мастерства и архаизмы искупаются иногда непосредственностью видения, наблюдательностью взгляда и лирическими интонациями.
В 1535 году Якопо Бассано совершает свою первую поездку в столицу республики св. Марка, где некоторое время работает в мастерской Бонифацио Веронезе, "самого благонамеренного живописца Венеции" (В.Н.Лазарев). Молодой художник получает возможность преодолеть свой "глухой" провинциализм, приобщиться к художественным достижениям чинквеченто, к культуре Венеции, переживающей в этот момент расцвет.
В произведениях Бассано второй половины 1530-х годов уже вполне определяются сильные и слабые стороны его таланта, его интересы и пристрастия. На раннем этапе творчества он осознанно заимствует готовые композиционные схемы и мотивы из работ различных художников. Так, основа построения "Бегства в Египет" восходит к фреске Джотто, а образ Мадонны с младенцем — к фреске Тициана. Подобные заимствования, которые будут постоянно у него встречаться, определены особенностью художественного сознания — ему всегда будет важен не столько замысел, сколько его исполнение, не столько сюжет, сколько его воплощение. Отсутствие "композиторского" дара компенсировалось в работах художника необычайно тонким чувством цвета, а также рисунком, который с годами становился все совершеннее. Одной из лучших картин его раннего периода является "Поклонение волхвов" (1-я половина 1540-х, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург), в которой сочетание изумрудно-зеленых, вишнево-красных, синих, коричневых и приглушенно-оранжевых тонов свидетельствует о нем как о прирожденном колористе. Диагональные построения, используемые здесь для введения многочисленных персонажей, в дальнейшем творчестве станут излюбленным композиционным приемом. И, наконец, в "Поклонении волхвов", как и в некоторых других работах того времени, проявился интерес к крестьянским образам, изображение которых никак не связано по сюжету со священными событиями. Постепенно эти персонажи будут занимать все больше места на его полотнах, что приведет к появлению крестьянского жанра.
Пребывание Якопо в Венеции было, по-видимому, недолгим. С начала 1540-х годов он почти безвыездно живет в родном Бассано, предпочитая его провинциальный быт и спокойную местную природу столичной жизни. Это добровольное "отшельничество" не мешало, однако, живописцу интенсивно впитывать новые художественные веяния. Он интересуется не только искусством Венеции, но и Эмилии, Тосканы, Рима. В его работах так или иначе видны следы влияния или прямого заимствования изобразительных формул из произведений Бонифаций Веронезе, Лотто, Парденоне, Пармиджанино, флорентийских маньеристов, Рафаэля, Тициана, Тинторетто, Веронезе и даже немецких мастеров. Разные художественные импульсы, доходившие до живописца преимущественно в рисунках и гравюрах, не привели к растворению его творческой индивидуальности.
Однако когда в 1540-е годы маньеристические тенденции получали все большее распространение в искусстве Венеции, Якопо, чуткий к изменениям, оказался в некоторой растерянности. Он часто менял манеру, пробовал различные средства художественной выразительности, искал то, что было бы созвучно его темпераменту.
В это время он создает подчеркнуто эмоциональные и напряженные образы ("Христос в храме", Эшмолен-музей, Оксфорд), строит необычайно динамичные композиции с большим количеством фигур, с преувеличенной экспрессией поз и движений ("Мученичество св. Екатерины", Городской музей, Бассано; "Битва Самсона с филистимлянами", Картинная галерея,. Дрезден).
До середины 1560-х годов маньеризм играл важную стилеобразующую роль в творчестве Бассано. Он расширил в его искусстве репертуар композиционных схем и пластических мотивов, обогатил художественный язык большей тонкостью эмоциональных характеристик. Но уже в таких произведениях 1550-х — начала 1560-х годов, как "Усекновение главы Иоанна Крестителя" (1558), "Распятие" (1562, оба — Городской музей, Бассано), Якопо, уходя от субъективистских крайностей маньеристической стилистики, пытается сплавить ее (хотя и не всегда органично) с более естественным и непосредственным видением натуры. И эта тенденция будет определять эволюцию его живописи.
С середины 1560-х годов в его творчестве особое место станут занимать жанровые картины, а также композиции на библейские сюжеты, связанные с сельским бытом и дающие возможность показать крестьян, их быт, утварь, скот. Стремление художника к изображению подобных сельских сцен было созвучно интересу венецианской публики, желавшей смены сюжетного репертуара. Многочисленные "Месяцы года", "Ноевы ковчеги", "Времена года", "Стихии", "Всемирные потопы", изображения ярмарок, базаров, переселений, гроз позволили художнику наполнить свои картины бесчисленным множеством лошадей, овец, ослов, собак, изобразить крестьян, их быт, дома, показать "бесчисленные котлы, кастрюли и сверкающие медью кухонные принадлежности, затем — осветить боковым светом не одну тысячу потных спин поселян в бумазейных и ситцевых рубахах, окинуть беглым взором щеки крестьянок и строптивых мальчишек и, под конец, показать торчащий подол белой рубахи... выбившийся из штанов мальчишки..." (Р.Лонги).
Необычайный успех, выпавший на долю этих композиций, привел к тому, что художник, будучи не в силах выполнять все заказы, поручал их сыновьям. Массовое изготовление по заготовкам Якопо жанрово-библейских сцен получило название "бассанизма" и сослужило плохую службу живописцу, лучшие произведения которого растворились в огромном потоке ремесленной продукции.
Несмотря на то, что Якопо действительно явился родоначальником крестьянского жанра, сам этот жанр был составной частью его живописной системы. Главные достижения живописца — в области собственно живописной техники, которую он довел в своем роде до совершенства. С помощью мелких мазков, чутко реагирующих на свет, из которых сотканы его лучшие полотна, художник моделировал объемную форму, виртуозно передавал неуловимые переходы от света к тени. Созданный им художественный мир обладал необычайной материальностью, предвосхищавшей веризм Риверы. Один из авторов 16 века сравнивал его с Апеллесом, говоря, что он вводит в заблуждение человеческий глаз. Якопо был также изобретателем ночных сцен и сцен с искусственным освещением.
Художник прожил долгую и плодотворную жизнь. Его творчество наполнено поисками, в которых достижения чередуются с неудачами. Но жажда совершенства никогда не покидала художника. Перед смертью он сокрушался, что не имеет больше возможности "заново учиться и... усваивать добрые основы живописи, уже с осознанием того, сколь трудно достичь совершенства в этом искусстве... подобном огромному океану".