Крукшанк, Джордж (1792-1878)

Трудно сказать, чем интереснее для нас этот замечательный английский художник: остроактуальными для своего времени политическими и бытовыми карикатурами или иллюстрациями к бессмертным произведениям мировой литературной классики. Имя Джорджа Крукшанка — иллюстратора связано и с великими его соотечественниками современниками Диккенсом, Теккереем, Вальтером Скоттом, и с немецкими романтиками братьями Гримм, и с американкой Гарриет Бичер-Стоу, так же как и с не менее знаменитыми предшественниками — Распэ, Смоллетом, Филдингом. В своих карикатурах он вызывающе смело разоблачал не только мнимое величие наполеоновских побед, но и открытую безнравственность английских королей и придворной знати. Его симпатии принадлежали иным слоям общества. Он запечатлел исторических героев ирландского восстания 1798 года, ратовал за права фабричного люда и задавленных нищетой женщин из низших классов, бичевал алкоголизм как социальную болезнь, поражающую взрослых и детей, скорбел о судьбе уличной детворы, лишенной не только образования и воспитания, но прежде всего обреченной на голод и смерть от болезней. Истово, в полном смысле слова не разгибая спины, он ежедневно создавал рисунки, гравюры и офорты на все эти темы, вкладывая в них настойчивую силу своего критического ума и доброй прозорливой души. Оттиснутые на множительных станках политические листки ценой в пенни расходились по стране, картинки в альманахах и журналах с восторгом перелистывались в домах буржуа, в клубах и книготорговых лавочках. В Британском музее хранится около 4000 оригиналов таких произведений художника. Крукшанк чувствовал необходимость безжалостно вскрывать социальные язвы с прямотой и решительностью хирурга, который верит в возможность исцеления. Но за вынужденной жесткостью такого рода жила в нем любовь к незлобивой шутке, к фантазии, сказке; его глубоко затаенной страстью был театр, а близким другом — великий Кин. Иллюстрированию детских книг он отдавался с радостью, не ради легкого заработка, и рисовал детей чаще, чем кто-либо из его собратьев по перу.

Возможно, одной из причин этого было и его собственное по-своему счастливое детство. Дед Джорджа, шотландский таможенный офицер, не препятствовал тому, что его 24-летний сын Исаак Крукшанк избрал профессию художника и переехал из Эдинбурга в Лондон. Там от брака с Мери Мак-Нейтон родились два мальчика: Роберт — в 1790 году и Джордж — в 1792. Чтобы прокормить семью, молодой человек брался за любую работу: иллюстрировал детские песенки и стишки, рассказики для юношества, рисовал затейливые фронтисписы к молитвенникам и книгам псалмов. Когда в 1800 году пришлось изо дня в день выполнять научно-обстоятельные картины к "Общей зоологии" — сыновья играли рядом в сквере Британского музея. Однако главной, захватывающей, любимой работой была карикатура. Ко времени, о котором идет речь, Исаак Крукшанк наряду с Джеймсом Гилреем и Томасом Роулендсоном — одна из наиболее крупных фигур среди антинаполеоновских художников-сатириков. Роберт и Джордж рано начали рисовать и помогать отцу раскрашивать оттиски гравюр.

Джорджу было 18 с половиной лет, когда в 1810 году умер Исаак. Роберт к тому времени уже самостоятельно работал как портретист. Младший Крукшанк сам избрал для себя роль кормильца матери и четырехлетней сестренки. Он забросил свои увлечения кукольным театром, хотя имел явные актерские способности: ведь они не могли дать нужных семье денег. Поступить в Королевскую Академию искусств тоже не удалось. Учение, начатое у отца, Джордж решил продолжать у жизни. Лондонские улицы были богаты типами, сами подбрасывали сюжеты... "Самоучка" — так сказано о Крукшанке в одном из самых представительных западноевропейских словарей художников. Между тем уже в четырнадцатилетнем возрасте он выступает как профессионал, публикуя свою первую датированную работу "Катафалк лорда Нельсона" — рисунок пером и акварелью, сделанный сразу после похорон великого адмирала. Это был январь 1806 года; в 1811 он начал постоянно сотрудничать в сатирическом журнале "Бич". Через три года — обязательная военная служба. С 1815 — постоянная работа карикатуриста и рисовальщика. Ее начало совпало с годом смерти Джеймса Гилрея, и Джордж Крукшанк стал его продолжателем в антинаполеоновской сатире. Наполеоновская тематика надолго занимает Крукшанка. Он высмеивает толстяка Людовика XVIII, который тщится надеть на свои подагрические ноги наполеоновские ботфорты. Даже изображая трагедию на Петровом поле близ Манчестера, где королевская конница, врезавшаяся в толпу рабочих, раздавила 80 тысяч стачечников, он называет свою гравюру "Петерлоо", расценивая случившееся как политический фарс по сравнению с битвой при Ватерлоо. Художник не стеснялся в средствах, разоблачая противоправные акции правительства. Знаменитый лист "Банкнота" изображал денежную купюру с виселицами вместо геральдических знаков — протест против повешения женщин, вынужденных заниматься изготовлением фальшивых денег. " Свои самые важные гравюры, — говорил художник, оглядываясь на прошлое, — я делал для того, чтобы спасти жизни тысяч своих сограждан".

Надо сказать, что молодому Крукшанку на редкость повезло с издателем. Уильям Хаун, дружбу с которым художник хранил долгие годы, не только печатал, издавал и продавал его карикатуры, участвуя во многих замыслах, но и освободил однажды от ареста за богохульство, найденное властями в крукшанковских листах. Между тем упорный критик социальных порядков не унимался: в 1820 году он получил сто фунтов за обещание не делать карикатур на его величество — не рисовать короля в ситуациях сомнительного свойства. "Дитя Лондона" (так говорят о нем сами англичане), он в совершенстве знал, что называется "изнутри", и внешнюю благопристойность своей высокомерной и преуспевающей столицы, и ее тайные пороки, ее привлекательные и отталкивающие стороны. Поэтому особенно понятна его дружба с Диккенсом. Именно Крукшанк иллюстрировал раннее произведение великого романиста, принесшее ему известность в Англии и очень скоро появившееся в России: "Очерки Боза" (1836). Это были картины лондонской повседневности, физиология городского быта, жизни улиц, набережных, рынков, без прикрас обрисованный мрак тюрем и больниц. Затем последовали рисунки к только что написанному "Оливеру Твисту" (1838). Уже тогда Крукшанк был отнюдь не новичком в искусстве книжной иллюстрации. Примечательно, что он умудрялся опередить многих других графиков, когда появлялось на свет новое значительное произведение литературы. Как только "Детские и семейные сказки" братьев Гримм были переведены и изданы в Англии (I том — в 1823 году и II том — в 1826), их иллюстратором утвердил себя Крукшанк — на родине, равно как и в Германии и Франции. "Хижина дяди Тома" была написана в Америке в 1852 году, и в этом же году вышла в Англии с иллюстрациями Крукшанка. Одновременно с сотрудничеством в популярных сатирических журналах и альманахах он рано начал выпускать собственные альбомы и серии бытовых сатирических рисунков и карикатур, где наизнанку выворачивались ходячие представления о буржуазно-мещанском благополучии и морали. В 1826 году появилась тревожащая душу френологическая серия, затем две части "Штрихов и набросков" (1827-29). За ними последовали "Лондонские воскресенья" (1833), и в 1835 году началась знаменитая "Крукшанкиана". Свои многолетние горестные размышления художник выразил в листах "Дети-пьяницы" (1848), с печальной иронией создавал серию "Наши милые детки" (1868).

Стилистическая эволюция искусства Крукшанка не отличается особой сложностью. В начале и в конце пути он убежденный реалист, широко пользующийся средствами иронии и гротеска, естественно влекущими за собой заострение, известную деформацию образов. Его иллюстрации, как правило, спокойнее, повествовательнее, чем карикатуры, хотя подчеркнутая жестикуляция и эмоциональная мимика выдают и здесь привычки карикатуриста. Но порой кажется, будто, идя вслед за литературным сюжетом, художник отдыхает от мрачных образов своих сатирических работ. Он — мастер любовно выписанных или выгравированных виньеток, трогательных лирических мотивов, пейзажей с неизменными павильонами в парках и даже романтических фантазий.

Крукшанк, сатирик, издатель собственных журналов и "тейблбук", был любимцем английской публики. Всю жизнь склоняясь над бумагой или металлической и деревянной доской, он мечтал о спокойных занятиях масляной живописью, но смог себе это позволить только в преклонном возрасте. Официальное признание государства пришло к нему довольно поздно. Только в 1864 году он получил гражданскую пенсию и пенсию Королевской Академии искусств, которую ему так и не довелось закончить. Через четырнадцать лет Крукшанк умер. Свою последнюю гравюру 83-летний художник создал за год до кончины.