Куинджи, Архип Иванович (1841-1910)
Период художественного формирования Архипа Ивановича Куинджи окружен легендами. Собственно, и год его рождения установлен небезусловно. Он родился в Мариуполе в бедной греческой семье то ли крестьянина, то ли сапожника. Фамилия "Куинджи", означающая "золотых дел мастер", начинает фигурировать в документах только с 1857 года. Начального образования он, вероятно, почти не получил. По позднейшим документам Куинджи значился "учеником школы Айвазовского", установлен факт его пребывания в Феодосии, но учился ли он у самого мариниста или у одного из его учеников, сказать трудно. В начале (или в середине?) шестидесятых годов мы застаем Куинджи в Петербурге, где он, видимо, посещает Академию художеств вольнослушателем.
Первые известные работы Куинджи относятся к началу семидесятых годов. Они целиком вписываются в концепцию передвижнического пейзажа как по некоторой "социальной укоризне", заложенной в них, так и по композиционному построению, типичному для пейзажа этих лет вообще. "Осенняя распутица" (1870), "Забытая деревня" (1874), "Чумацкий тракт в Мариуполе" (1875) варьируют мотив размытой дороги. Колея уходит от первого плана картины вглубь, а низкая точка зрения делает зрителя как бы участником происходящего, вводит его в картину, где он, как и ее герой, должен не любоваться неким "видом", а ощутить на себе всю огромность и безрадостность пространства, которое, как тогда выражались, "теснит грудь". Но очень рано наряду с этими работами появляются у Куинджи пейзажи, в которых больший акцент делается на противопоставляемом зрителю "зрелище". В них есть некоторая театральность, патетика. Так, картина "На острове Валааме" (1873) решена в необычно ярком освещении, контрастирующем с затененной далью. Драматический образ природы в "северных" работах Куинджи этих лет близок произведениям другого пейзажиста, также искавшего собственных путей в искусстве — Федора Васильева. Но творческий путь Васильева оборвался очень рано. А для Куинджи это было только начало, приведшее его к самым неожиданным итогам.
Из всех полотен художника наибольшей известностью пользуется его "Лунная ночь на Днепре" (1880). Она произвела фурор среди тогдашних зрителей. Да и сам Куинджи, казалось, подчеркивал, что это есть его "шедевр", главное произведение жизни: выставил эту картину единственной, причем весьма необычно — при задернутых шторах и ламповом освещении, а впоследствии неоднократно повторял ее. Неискушенные любители искусства сочли иллюзию столь полной, что стали искать за картиной спрятанный второй источник света.
"Лунная ночь на Днепре" до крайности иллюзорна и вместе с тем фантастична. Это странное смешение почувствовали современники. Известна недоуменная реакция Крамского на картину Куинджи "Вечер на Украине" (1878), ставшую одной из первых в ряду его новых, сугубо "зрелищных" пейзажей: "...что-то в его принципах о колорите есть для меня совершенно недоступное; быть может, это совершенно новый живописный принцип... Его заходящее солнце на избушках решительно выше моего понимания... Я вижу, что самый свет на белой избе так верен, так верен, что моему глазу так же утомительно на него смотреть, как на живую действительность... Неужели это творчество? Неужели это художественное впечатление?" Многие искали "секрет" Куинджи, некоторые не без зависти. Как сообщает Чистяков, "все пейзажисты говорят, что эффект Куинджи — дело нехитрое, а сами сделать его не могут". Удивляла иллюзорность картин, достигнутая какими-то доселе неизвестными средствами: не подробностью письма, а, наоборот, обобщенностью, упрощением форм почти до наивности (домики в "Украинской ночи", 1876), отказом от пленэра и тональной живописи и вообще резким введением в художественную систему условности. Острое сочетание условности и почти "стереоскопической" иллюзии отличает и пейзаж "Березовая роща" (1879). Построение его традиционное — с двумя "кулисами" по краям, но сделано это столь подчеркнуто, что картина начинает напоминать театральную декорацию. Ручей должен был увести взгляд зрителя в глубину, но этому противоречит странный прием, употребленный художником: картину строго по вертикали "рассекает" наполовину видимая, а наполовину мыслимая линия, которую составляют прямой "обрез" дальней массы деревьев и продолжающая его полоса на воде. В этом есть нечто геометрическое, рациональное. Жизнь в картине, при всей ее интенсивности, ярких контрастах света и тени, кажется застывшей.
На рубеже 1870-80-х годов в жизни Куинджи происходят важные изменения. В 1879 году он выходит из Товарищества передвижников. С 1882 года начинается "затворнический" период его деятельности. Он не выставляет своих картин и почти никого не пускает в мастерскую. Произведения этого времени часто не датированы. Их можно разделить на несколько групп. Ряд произведений варьирует мотив пятен лунного или солнечного света в зимнем лесу. В других главное место занимает эффект тумана. Это своеобразное переосмысление опыта импрессионизма — живопись более густая, плотная, с известной долей декоративности. Художник не пытается "поймать" мгновение, а строит свою картину заново, творит ее как некую светоцветовую ситуацию. Куинджи работает обобщенным цветовым пятном, иногда форсированным цветом (серия "Закатов"). Облик природы в произведениях художника лишен обыденности, в нем есть нечто торжественное, несколько театральное, даже в том случае, когда мотив пейзажа вполне классический ("Дубы"). Тем более это относится к серии "гор". В ней предстает словно олицетворение величия природы, ее загадочности и недостижимости. Большинство горных пейзажей выполнены по памяти, но обладают редкой достоверностью, создаваемой чисто условными средствами — преувеличенными контрастами света и цвета, обобщением форм и силуэтов. В этих пейзажах особенно ощутим неоромантический характер творчества художника.
Особое место занимает Куинджи в русском искусстве как педагог, создавший целую школу. С 1892 по 1897 год он преподает в Академии художеств, позднее объединяет своих учеников на иных основах, какие только представляются (так называемые "Мюссаровские понедельники", конкурсы им. Куинджи, с 1908 года — Общество им. Куинджи). Куинджи учил различать работу над этюдом и картиной, вкладывать в пейзаж "внутреннее" содержание, не забывая при этом о смелости формальных решений. Ему удалось создать коллектив единомышленников, в котором не потерялись такие индивидуальности, как А.Рылов, К.Богаевский, Н.Рерих. И в своих поздних работах, и в работах своих учеников Куинджи соприкасается с искусством 20 века.