Рибера, Хусепе (1591-1652)
Рибера родился в Валенсии и считается учеником Франсиско Рибальты. Впрочем, ранние произведения Риберы неизвестны (быть может, вообще не сохранились). Чему он успел научиться, находясь в Испании, неясно. Большим художником он стал после того, как переселился в Италию в 1613 году.
После трехлетних странствий по разным городам Италии Рибера обосновался в Неаполе. Этот город был испанским владением, управляла здесь испанская администрация, а среди жителей было много выходцев с Пиренейского полуострова. Здесь Рибера мог чувствовать себя как бы в своем отечестве, и в то же время он мог близко наблюдать и участвовать в художественной жизни Италии, что было очень важно для художника в то время.
Начало творчества Риберы ознаменовано созданием его всемирно известных офортов, лучшие из которых относятся к 1620-м годам. Техника офорта позволяет испанцу дать волю своей наблюдательности, своему решительному правдолюбию. Святой Иероним или античный Силен изображены им с такой беспощадной правдивостью в передаче реального, вовсе не идеального человеческого тела, которая никак не вписывается в рамки итальянских традиций.
В 1620-е годы и еще некоторое время после этого Рибера отдает дань манере "тенебросо", то есть контрастной светотени в духе Караваджо. Таковы заслуженно известные картины из ленинградского Эрмитажа — "Св. Иероним" и "Св. Себастьян". С них начинается настоящее, зрелое творчество Риберы — художника сурового и, в известном смысле, жестокого.
Многие называют его искусство брутальным и даже страшным и указывают при этом на испанские корни и традиции. Но надо иметь в виду, что своеобразная беспощадность картин Риберы направлена все-таки не на унижение или попрание человека, а на его возвышение.
Чудовищные насилия над человеком изображены в таких картинах Риберы, как "Мученичество св. Варфоломея" (Мадрид, Прадо) или "Наказание Марсия" (Неаполь, Сан-Мартино). Отчаяние и боль, ярость и непримиримость страдающих человеческих существ — гамма этих переживаний, переданных с такой силой в картинах Риберы, предвосхищает создания Гойи. Герои Риберы, побежденные и гибнущие, не смиряются даже в мучениях. Само их отчаяние столь неистово, что говорит не о поражении, а о силе духа. Страдающие бойцы, не боящиеся своего поражения и не примиряющиеся с ним, — в этой концепции человека отразился и традиционный рыцарский стоицизм Испании, и воинственный дух искусства "золотого века" на той стадии, когда преобладают великие борцы за истину и за человека — Сервантес и Лопе де Вега.
Было бы неверно сводить диапазон выразительности в картинах Риберы к пресловутой "испанской свирепости". В 1630-е годы возникает замечательная серия поясных изображений античных мыслителей и христианских святых. Наиболее известны "Демокрит" из мадридского Прадо и "Диоген" из Дрездена. Эти грубые, оборванные, но истинно величественные люди близки к "благородным плебеям" молодого Веласкеса.
Всегда величественны и одухотворенны женские образы Риберы (мадонна в знаменитом "Оплакивании Христа" из Сан-Мартино в Неаполе или "Мария Магдалина" из мадридского Прадо).
Одинаково прочные узы связывают Риберу и с традицией испанского сурового реализма, и с новым стилем итальянца Караваджо. Особой глубины и проникновенности достигает искусство Риберы в поздние годы. Примером совершенства можно считать дрезденскую "Св. Инессу" 1641 года.
Даже рядом с шедеврами Эль Греко и Сурбарана выделяется это произведение Риберы. Картина почти монохромна, но в этом большом холсте — такое богатство серовато-бурых, казалось бы, невзрачных оттенков, которому могли бы позавидовать лучшие колористы мира. Простота сочетается с изысканностью, искренность наивного поклонения чуду — с умудренностью зрелого художника и мыслителя.
"Философия" Риберы воплощена с особой яркостью и силой в другом знаменитом холсте — "Хромоножке" из Лувра. В этом изображении нищего мальчика-калеки есть пронзительная и беспощадная правдивость. Как и в образе Инессы, здесь запечатлены "вера и надежда" художника, связанные с человеком и человечеством. Рибера не боится показать человека в беде, в унижении и в безысходном положении. Такова и вся испанская школа. Но в могучем искусстве "испанца из Неаполя" никогда не появлялось резиньяции и неверия в силы рода человеческого.
Искусство и литература Испании подверглись особенно тяжким испытаниям с 1640 года, когда началась череда исторических бедствий, приведших страну к поражению в европейской войне, к экономическому параличу и общему застою. После эпохи триумфов (16 век), после первых признаков общественного неблагополучия на рубеже 16 и 17 веков наступает, в середине столетия, тяжелейший кризис. Искусство и литература осмысляют новое состояние человеческого духа — это делают и Кальдерон, и Грасиан, и Вальдес Леаль, а более всего — великий Веласкес. Они открывают новые творческие горизонты в области трагического.
Рибера этих новых горизонтов, пожалуй, не открыл. Он остался выразителем чаяний первой стадии испанского "золотого века", когда даже изображение трагедий и гротесков бытия не могло подорвать веру художников в исход человеческих судеб, в будущее своей страны и своей культуры.