Никитин, Гурий (Ок. 1620/25-1691)
В настенной летописи 1685 года в Троицкой церкви Ипатьевского монастыря в Костроме поименно названы мастера, украсившие храм замечательными росписями. Их искусство было высоко оценено следующими словами: "Всем же изографное воображение в духовное наслаждение во вечные века аминь". Возглавлял этот список Гурий Никитин (Кинешемцев). Он был первым среди равных, таких, как лучшие мастера 17 века — Никита Павловец, Прокопий Чирин, Дмитрий Григорьев, Симон Ушаков, Иосиф Владимиров, Федор Зубов, Семен Спиридонов Колмогорец, Тихон Филатьев. Его наследие огромно и многообразно. Сохранившиеся архивные материалы свидетельствуют об участии Никитина в росписях многочисленных храмов, в создании большого количества икон. Недавно найденные документы связали с его именем еще один замечательный памятник — Преображенский собор Спасо-Евфимиевского монастыря в Суздале. Обладая несомненным организаторским даром, он сплотил вокруг себя лучшие художественные силы, что позволило ему осуществлять смелые творческие замыслы.
Гурий Никитин родился в Костроме. Не имея конкретных сведений о годах учебы, можно предположить, что уровень подготовки был достаточно высоким. Юный художник мог приобщаться к творческой работе в составе артелей, расписывавших церкви на Волге и прилегавших к ней монастырях. С 1659 года имя Гурия Никитина часто встречается в различных документах. Проторенные пути его творческой биографии связывают родную Кострому, московскую Оружейную палату, Ростов Великий, купеческий Ярославль.
Никитин — прежде всего мастер стенописей. Дидактически-догматическое содержание многоярусного повествования облечено в ясную доходчивую форму. В разработке деталей и орнаментальных мотивов мастеру присуще чувство меры, отличающее его от многих современников. Особое значение в изображаемых им сценах приобретает архитектурная декорация, которая позволяет наблюдать развитие действия словно сквозь грани стеклянной коробки. Один из исследователей живописи 17 века назвал этот прием "формулой Гурия Никитина".
Бесспорным шедевром Никитина можно назвать росписи в церкви Ильи Пророка в Ярославле, выполненные в 1680- 81 годах. Храм, созданный на средства именитых торговых людей Скрипиных в 1650 году, был расписан лишь тридцать лет спустя. Вдова Вонифатия Скрипина, пригласив художника, своим выбором вновь подтвердила высокое общественное признание мастера. В настенной летописи увековечены имена членов артели Никитина — одиннадцати костромичей и четырех ярославцев. Созданные ими стенописи — настоящая иконографическая энциклопедия монументально-декоративных росписей 17 века. Они восхищают совершенством рисунка, соразмерностью частей, тонкой звучностью колорита, построенного на праздничных сочетаниях золотисто-желтого, синего, голубого, зеленого и малиновых тонов. Никитин — компонист изобретательный, наделенный чувством гибкой фантазии. Используя композиционные схемы гравюр широко известной в России голландской Библии Пискатора, он создал подлинно национальные иконографические образцы. Особое внимание привлекают фрагменты, связанные с историей ученика пророка Ильи Елисея. Самые знаменитые композиции ("Рождение сына сонамитянки", "Жатва", "Смерть сына сонамитянки", фигура юного воина) стали хрестоматийными примерами в истории русского искусства.
В 1660 году Никитин был аттестован как иконописец первой статьи. Дважды ему поручалось писать иконы, предназначенные в дар антиохийскому патриарху Макарию. Им были созданы иконы для кремлевских и московских церквей, Ростовского кремля. В 1678 году Никитин был зачислен в Посольский приказ для писания миниатюр к Евангелию в церковь Спаса. В том же году он и ряд других мастеров были рекомендованы на должность жалованных иконописцев Ушаковым, отметившим, что "...те иконописцы иконописное мастерство пишут самое доброе мастерство".
Но авторство многих икон, несмотря на различные свидетельства, мы можем лишь предполагать. Никитин не подписывал свои работы, в которых могли принимать участие и мастера его артели. Так, в царской грамоте 1673 года на имя костромского воеводы было сказано вполне определенно: "Как к вам бумага придет, того же часа костромских иконописцев Гурья Никитина с товарыщи велеть на той цке против образца написать... самым тщательным добрым письмом". Может быть, речь шла об иконе, хранящейся в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря в Москве? Пока со всей определенностью руке Никитина можно приписать икону "Спаса Вседержителя на престоле" из ярославской Федоровской церкви на основании свидетельства старинной повести, где говорилось: "В то время как в неже украшашеся тая новосозидаемая церковь святыми иконами, тогда томужде иконописцу прежде помянутому костромитину Гурию Никифорову (ошибочно. — М.К.) повелеша образ Спасителя нашего бога писати, иже ныне в той святой церкви одесную царских врат поставлен..." В композиции доминирует торжественная фигура сидящего Христа, изображенная строго фронтально. Пропорции фигуры деликатно удлинены. Лик написан мягкими плавями. Складки темно-зеленого гиматия ритмически выявлены полукружиями твореного золота. Лишь по краям они слегка взвихряются, внося некоторую динамику. Страсть иконописца к декору обрела зримое воплощение в виртуозно написанном, фантастическом по красоте престоле. Ювелирная техника письма почти осязательно передает ничем не сдерживаемую фантазию орнамента-листа. Фактура позолоты, серебрения и чернения воспроизведена с поразительной иллюзорностью, что подтверждает хорошее знание произведений золотых дел мастеров, не только русских, но и зарубежных. Барочные элементы появляются в изображениях стремительно летящих ангелов с атрибутами страстей. Декоративное узорочье трона служит изощренным обрамлением величественной фигуре Христа. Его образ полон сосредоточенной духовной силы.
Значение никитинского наследия для отечественной культуры несомненно. Талантливый интерпретатор, он немало сделал для разработки новой повествовательной иконографии. В его произведениях процесс обмирщения искусства получил естественное развитие. Многочисленные ученики и последователи, костромичи и ярославцы разнесли его достижения по крупнейшим городам России, сосредоточив внимание на внешних сторонах творчества выдающегося мастера 17 века.