Соколов, Петр Федорович (1791-1848)
В России жанр камерного портрета получил распространение в первой половине 19 века. Одним из его зачинателей был талантливый портретист-акварелист Петр Федорович Соколов.
Соколов был воспитанником Академии художеств (1800-09), которую окончил с малой золотой медалью, присужденной за картину "Андромаха оплакивает своего павшего в битве супруга Гектора", и получил звание художника XIV класса. Однако вскоре он окончательно сменил "высокий" исторический жанр с его классицистической широковещательностью на более скромный, "частный" портрет, перейдя от масляной живописи к графике.
Скоро Соколов приобретает популярность в кругах аристократов и дворянской интеллигенции: стало своеобразной традицией заказывать у него свадебные портреты.
Среди портретировавшихся у Соколова были люди известные — герои Отечественной войны, будущие декабристы и их жены, литераторы — Н.Н.Раевский, Н.М. Муравьев, М.И. Волконская, П.А.Вяземский, И.С. (?) Аксаков. Известен и акварельный портрет А.С.Пушкина 1836 года, а также изображения тех, с кем близко общался поэт.
В 1839 году Соколов был удостоен звания академика портретной акварельной живописи. Но свою деятельность портретиста он начал с карандашных портретов, иногда подцвеченных сангиной или пастелью. Некоторые из них по композиционному решению и масштабности характеристики героя выдают влияние О.Кипренского. Плотностью карандашной штриховки они напоминают масляную живопись. Не только лицо, но и костюм, а также фон — все равномерно прорабатывается (портрет Н.Я.Челищева, 1817).
Иногда художник создавал портреты, которые носили оттенок экспромта, что придавало им живость, обаяние недосказанности (портрет В.Н.Мариной). Это сближало их по духу с теми легкими очерковыми "головками", которые встречаются на полях стихотворных рукописей А.С.Пушкина.
В 1820-е годы более "простая" карандашная техника вытесняется нарядной и изысканной акварелью, позволявшей быть многословнее в деталях. Здесь уже не поэзию, а прозу хочется привлечь для сравнения. Неторопливость и обстоятельность в перечислении внешних примет героя при его первом появлении на страницах повести или дневника оказались сродни манере Соколова.
В "Портрете неизвестного" обращает на себя внимание нарочито непарадная постановка модели — молодой человек сидит, заложив ногу на ногу, в удобном мягком кресле с высокой спинкой. На нем коричневатый шелковый халат на голубой подкладке, подпоясанный изящным плетеным кушаком. Ворот белой рубашки небрежно повязан голубым в белую клетку шейным платком. Незнакомец задумчиво смотрит на нас, слегка наклонив голову. Правая рука его, спокойно лежащая на подлокотнике, держит чубук. Далее, в глубине, слегка намечен угол стола, украшенного резьбой, на котором виднеется толстая книга, несколько листов бумаги и лампа в виде фарфоровой вазы. На первом плане, ближе к зрителю, сложена целая кипа согнутых вдвое листов какой-то рукописи. Вся обстановка говорит об уюте и щегольском комфорте, спокойном и привычном времяпрепровождении среди чтения, возможно, литературных занятий и приятной дружеской беседы. Возникает впечатление, что этот портрет и был сделан во время одной из таких встреч. Детали обстановки являются важными составными романтической характеристики героя, а вместе с ним и целого жизненного уклада.
Ближе к 1840-м годам внимание художников стал привлекать еще один вид изображения — "портретные" воспроизведения интерьеров гостиных и залов, где фигуры музицирующих или беседующих играли лишь второстепенную роль. Подобные акварели встречаются и у Соколова ("Интерьер в особняке А.Л.Шиглица", 1841).
Соколов первым среди русских художников начал использовать так называемую "чистую" акварель, без добавления белил и гуаши. Пользуясь гладкой бристольской бумагой или шероховатым ватманом, мастер бережно относился к естественной белизне листа и оставлял ее свободной от краски там, где требовалось передать белый цвет. Хотя иногда, добиваясь особых эффектов, художник употреблял белила и даже лак при проработке, например, отделки на платье. Работая акварелью, Соколов постиг самую сущность этой чрезвычайно сложной техники, все очарование которой состоит в прозрачности краски, наложенной тонким слоем. Легкое, непринужденное, но вместе с тем очень точное движение его кисти выгодно отличается от мелкого, "тесного", скованного мазка миниатюрного письма.
По свидетельству сына художника, Соколов, работая очень быстро, заканчивал рисунок всего за один сеанс. При этом он уделял внимание разнообразию фактуры одежды, прическе, особенно в женских портретах. В них видно артистическое умение сквозь туман полупрозрачных покрывал показать то блеск шелка платья, то розовато-желтый тон обнаженных рук и плеч. Но детали никогда не заслоняли ясности силуэта, классической чистоты линий.
Соколов оставил целую галерею портретов своих современников, своеобразное "документальное" свидетельство эпохи. В них нет претензии на глубину психологического постижения, но зато всегда присутствует отпечаток личности автора, его представлений об изображаемом. Можно сказать, что романтические веяния времени переплелись в портретах Соколова с внимательным, доброжелательным и даже сердечным отношением к портретируемому, к его духовному облику.