Лебедев, Клавдий Васильевич (1852-1916)
Творчество Клавдия Васильевича Лебедева нельзя отнести к числу наиболее значительных явлений русского искусства. Тем не менее наследие этого несомненно одаренного и в свое время популярного художника заслуживает внимания всякого, кто интересуется судьбами передвижничества на рубеже 19-20 столетий, кто стремится представить себе более или менее полную картину развития русской исторической живописи.
Лебедев стал художником "по наследству". Он родился в семье крестьянина, занимавшегося росписями церковных орнаментов, и, уже в ранние годы решив идти по стопам отца, поступил в начале 1870-х годов в Московское Строгановское училище технического рисования. В 1875 году он перешел в Училище живописи, ваяния и зодчества, где и обучался до 1881 года у В.Перова, Е.Сорокина и В.Маковского. В стенах Училища, где его товарищами были А.Рябушкин и М.Нестеров, братья С. и К.Коровины и др., Лебедев обнаружил незаурядные способности и даже слыл лучшем рисовальщиком. Среди преподавателей наиболее близким Лебедеву оказался В.Маковский, с которым до конца дней его связывала тесная дружба. (Учитель даже посвятил памяти ученика прочувствованную статью, опубликованную в 1916 году журналом "Нива"). Усвоение Лебедевым уроков Маковского, близость их дарований живо чувствуются во многих бытовых картинах-"сценках" Лебедева, в которых отразились его знание народной жизни, меткая наблюдательность ("К сыну", 1894; "На родине", 1897), но порой и предпочтение живости, "анекдотичности" рассказа глубине содержания и собственно художественной выразительности.
Но наиболее характерными для Лебедева являются живописные и графические работы на сюжеты из русской истории 16-17 веков. Конец 1870-х — 1880-е годы отмечены в развитии русской культуры интересом к отечественной старине, древнерусскому быту, народному творчеству. В 1883 году в Москве открылся пользовавшийся огромной популярностью у художников Исторический музей, существовал целый ряд обществ любителей истории и археологии. Этот интерес отразился во всех видах искусства — архитектуре "русского стиля", музыке, живописи. В начале 1880-х годов уже создал ряд своих картин-"былин" Васнецов, к сюжетам из русской истории обратился Перов, начал создавать свои грандиозные полотна Суриков. И Лебедев, как и многие его товарищи по училищу, горячо отдался этому увлечению, создав в историческом жанре множество работ, регулярно появлявшихся на выставках Товарищества передвижников, участником которых он стал с 1884 года.
В работах Лебедева на сюжеты из русской истории отразились различные тенденции художественного освоения прошлого, типичные для того времени. Так, в наиболее масштабной по замыслу картине "Марфа Посадница. Уничтожение новгородского веча" (1889) он явно попытался вступить в "творческое соревнование" с Суриковым, создав многофигурную композицию, изображающую момент, когда воины по приказу Ивана III на санях увозят в Москву вечевой колокол — символ былой вольности "Господина Великого Новгорода". Но, создав в этой картине ряд интересных "историческим типов", Лебедев не смог избежать академической "постановочности" и сравняться со своим великим современником в глубине и правдивости образов.
В картине "Полоняники" (1894), изображающей крестьян, угнанных во время татарского набега на Русь, художник достигает большой выразительности в передаче человеческого страдания и известной психологической глубины, заставляя вспомнить, что одним из его учителей был В.Перов.
Особенно удавались Лебедеву, пожалуй, двух-, трехфигурные композиции, в которых он, следуя традициям В.Шварца, изображал сцены из "домашнего быта" Древней Руси. Умея построить выразительную мизансцену, приближая действие "вплотную" к зрителю с помощью "кадрирования" изображения, художник порой воссоздает в них живо схваченные и убедительные типы и характеры. Иногда такие работы Лебедева имеют сатирическую окраску, рисуя (по аналогии с современностью) нравы чванливых бояр и их льстивых приспешников, дьяков-крючкотворов, доносчиков и пр. ("В московском приказе XVII века", 1898; "К боярину с изветом", 1904 и др.).
В других картинах Лебедев (отчасти подобно А.Рябушкину) придает сценам из старинного быта лирическую окраску и, обращаясь к сюжетам из жизни "боярышень", достигает в работах выражения подлинного домашнего тепла и уюта, чему способствует теплый, как бы "притушенный" колорит (одно из подобных произведений Лебедева — "Боярыня рассматривает рисунок для вышивки" недавно подарил Советскому фонду культуры Арманд Хаммер).
И все-таки, к сожалению, несомненно талантливый художник в своем творчестве слишком часто шел "по пути наименьшего сопротивления". Уже с начала 1880-х годов, когда Лебедев написал картину "Боярская свадьба" (1884), обнаружилось, что он склонен не столько идти "в глубь" истории, открывать новые горизонты познания ее поэзии и правды, сколько приспосабливать ее художественное воплощение к облегченному, поверхностно-пассивному восприятию современного "массового" мещанского зрителя. Большинство его работ представляют собой более или менее умелые, но сугубо "внешние" инсценировки "занимательных", "пикантных" или "страшных" сюжетов из русской истории, поданных в обстановке эффектного, но "бутафорского" антуража (типичны сами названия работ Лебедева: "Обручение малолетнего Иоанна III с Тверской княгиней Мариею в 1445 году", "В опочивальне", "Василий III вводит во дворец невесту Елену Глинскую", "Малюта Скуратов", "Симеон Полоцкий читает привет царю Федору Алексеевичу" и т. д.). Не случайно именно Клавдий Лебедев долгое время был одним из "главных" художников, рассчитанных на невзыскательные консервативные вкусы массовых еженедельников "Живописное обозрение", "Всемирная иллюстрация" и "Нива", во множестве печатавших его рисунки и картины, в которых история подавалась, по выражению одного из критиков, "в засахаренном, подслащенном виде", с верноподданнических позиций.
Столь же неоднозначна по своей художественной ценности деятельность Лебедева как иллюстратора фольклора и русской классической литературы (он иллюстрировал былины и сказки, произведения Пушкина, Некрасова, Лескова и мн. др.). И здесь добротное мастерство рисовальщика, живая наблюдательность, знание народного быта порой приводили его к подлинным удачам. Иллюстрации к "Запискам охотника" И.С.Тургенева можно отнести к наиболее удачным попыткам этого рода, и не случайно они неоднократно воспроизводились и в изданиях советского времени. В то же время многие иллюстрации Лебедева опять-таки отличаются поверхностностью интерпретаций, "развлекательностью" и мелодраматичностью, а нередко и "квасным патриотизмом" ("Князь Серебряный" А.К.Толстого и др.).
И все же, хотя в творчестве Лебедева и проявились черты "обмельчания", характерные для некоторых наследников передвижнических традиций в конце 19 — начале 20 века, его творчество вряд ли заслуживает забвения. Особенно если судить художника не по слабым сторонам его наследия, а по лучшему из сделанного.