Купецкий, Ян (1667-1740)
Чешское искусство рубежа 17 -18 веков — одна из самых интересных страниц мировой художественной культуры. Этот период недаром называли "морем барочного великолепия". Чехия стала местом пересечения разнообразных культурных движений. Несомненно, что Италия играла ведущую роль в создании национального варианта барокко. Его расцвет определяли многообразие архитектурных форм Килиана Игнаца Динценхофера, монументальные алтарные образы Петра Брандля и фресковые циклы Вацлава Варжинца Райнера. К этой замечательной плеяде относится и выдающийся портретист Ян Купецкий, чья жизнь и творчество по жестокой иронии судьбы прошли за пределами родной страны, но оставили заметный след в развитии чешского искусства.
Семья будущего художника, принадлежавшая к "чешско-братской церкви" (разновидности национального протестантизма), была вынуждена покинуть католическую Прагу и обосноваться в словацком городке Пезинок. Там Купецкий стал заниматься у некоего живописца Б. Клауса. Затем последовали Вена, Венеция, Рим. Купецкий внимательно изучал колористические завоевания венецианцев. "Вечный" город поразил его величием шедевров Высокого Возрождения. Большое влияние на него оказали Бернардо Строцци, Витторе Гисланди, Иоганн Карл Лот и др. Специализируясь в портретном жанре, он стал одним из ведущих мастеров Рима. Около 1707 года Купецкий написал свой портрет для коллекции автопортретов выдающихся художников галереи Уффици во Флоренции.
Спустя 20 лет художник переехал в Вену, где его буквально засыпали заказами. Мастерская Купецкого обрастала учениками и подмастерьями. Работы прославленного мастера копировались в столь большом количестве, что порою своей популярностью затмевали оригиналы.
Шумный столичный город, вероятно, мало отвечал склонности художника к меланхолии, внутренней замкнутости, медитации. Не останавливаемый успехом и славой, он переселяется с семьей в город мастеров — Нюрнберг, где проводит последние годы своей жизни (1723-40). Здесь он погрузился в изучение фламандской и голландской живописи. Его портреты стали сдержаннее, колорит в своих тоновых разработках — богаче и тоньше.
Каковы были связи художника со своими соотечественниками? К сожалению, однозначно на этот вопрос ответить нельзя. Известно, что его связывали дружеские отношения с Петром Брандлем, к картине которого "Аллегория скульптуры" Купецкий написал парную "Аллегорию живописи".
Но обратимся к творчеству художника и рассмотрим подробнее наиболее известные произведения. В 1709 году Купецкий воплотил на полотне образ венского миниатюриста Карла Бруни, в котором он мастерски использовал элементы французского репрезентативного портрета. Художник сосредоточил свое внимание не на раскрытии внутреннего мира модели, а на престижной значимости своего героя. Купецкий дает возможность зрителю насладиться красотой и великолепием холодных тонов голубого халата, в который не без некоторой доли театральности облачен молодой человек. Он небрежно расположился в кресле, любуясь миниатюрой, а вернее, показывая себя.
Интересна история возникновения портрета Петра I из Брауншвейга. В 1711 году во время пребывания в Карлсбаде император познакомился с работами Купецкого. Они произвели на царя исключительное впечатление. Сразу же последовало приглашение приехать в Россию. Испуганный художник отклонил лестное приглашение, опасаясь сурового нрава российского самодержца, но вместо себя рекомендовал своего ученика И. Г. Таннауэра. Купецкому все же пришлось выехать из Вены для написания портрета Петра. На всякий случай художник запасся грамотами чуть ли не дипломатического характера. В них предписывалось придворному живописцу (каковым Купецкий не был) вернуться в столицу через 6 месяцев.
Между Петром и Купецким сложились дружеские отношения. Он признавался, что никто из высоких особ не вызывал у него столь глубокой симпатии, как Петр. "Русские — люди, у которых есть душа", — говорил портретист.
Петровский портрет был широко известен в Европе по многочисленным копиям и гравюрам. Несмотря на традиционную барочную формулу репрезентативного портрета, в нем ощутим личностный подход к воплощению образа великого преобразователя России. Петр, облаченный в латы, с наброшенной поверх леопардовой шкурой, опирается жезлом на дуло пушки. Его мощная фигура закрывает поле битвы, о которой мы догадываемся по клубящемуся дыму выстрелов. Взгляд, направленный на зрителя, полон уверенности и силы.
Предположительно Купецкий неоднократно посещал Прагу. Но пока известен лишь один документированный визит в 1716 году, что подтверждается написанием одного из самых пленительных женских образов — портретом юной Хедвики Франтишки Вуссин, дочери гравера. Девушка словно удивлена столь пристальному вниманию со стороны маститого художника. Модель изображена на темном фоне в зеленоватом платье. Узкий овал ее лица резко выделяется, словно освещенный неожиданным потоком света. В отделке выреза платья художник мастерски использовал эффект изысканного цветового сочетания — розового и серебристого, перекликающегося с розой в припудренных волосах рокайльного парика. В изящном движении правой руки с маленьким букетом синих цветов ощутима непосредственность ребенка, исполняющего роль светской дамы.
К нюрнбергскому периоду творчества Купецкого относится портрет М. Крайзингера (1735, Прага, Национальная галерея). Крупное, несколько обрюзгшее лицо портретируемого моделировано мятыми складками кожи и морщин. Мастер изображает его таким, каков он есть на самом деле. Взгляд Крайзингера, излом его губ пронизаны снисходительностью и философическим скепсисом. Под стать выражению его лица и большая бесформенная шапка с заломленным верхом, и в мягких складках шлафрок с меховым воротником. Его словно оторвали от привычных медитаций, и он ждет, когда нежданный посетитель оставит его наедине с книгой и своими мыслями. Тончайшие лессировки создают ощущение воздушной среды, пронизанной сдержанным рассеянным светом.
За свою жизнь Купецкий написал около двадцати автопортретов. Порою он разнообразил их, включая в композиции некоторых членов своей семьи. Созданные для себя, для постижения собственного внутреннего мира, они отмечены непривычной для того времени сосредоточенностью. В художественной практике 18 века явление редкое и необычное. Эта своеобразная галерея помогает теперь ближе узнать одного из лучших мастеров европейского портрета эпохи позднего барокко.