Зеленцов, Капитон Алексеевич (1790-1845)
В 1817 году издатели предложили петербургской "почтеннейшей публике для приятного чтения и услаждения любопытного взора журнал совершенно в новом роде". Журнал назывался "Волшебный фонарь или зрелище Санкт-Петербургских расхожих продавцов, мастеров и других простонародных промышленников" и состоял из сорока офортов, раскрашенных от руки и сопровождавшихся текстом, выходивших в течение года отдельными выпусками. "Волшебный фонарь" принадлежал к популярному в конце 18 — начале 19 века роду изданий, содержащих изображения бытовых сцен и народных типов, но, пожалуй, впервые так широко и разнообразно, часто с иронией, а иногда и сатирически показаны были сцены жизни городских низов. Несмотря на некоторую сухость рисунка и робость композиционных приемов, гравюры имели большой успех, спустя десять лет после своего появления издание было повторено, а известный завод Гарднера изготовил фарфоровые фигурки, воспроизводящие сценки "Волшебного фонаря".
Ни автор изображений, ни автор текста указаны не были, и это привело к тому, что со временем гравюры сочли принадлежащими А.Г.Венецианову. Комментарии же к ним приписывались разным авторам, а в последнее время было высказано убедительное предположение, что они могли быть написаны Н.И. Гречем — редактором и издателем журнала "Сын Отечества" при возможном участии писателя Ф.Н.Глинки. Традиционную атрибуцию оспорили лишь недавно; аргументация ученых подтвердилась обнаруженными свидетельствами современников, и теперь, пожалуй, уже не остается сомнений в авторстве популярной серии — ее исполнил К.А.Зеленцов.
О Капитоне Алексеевиче Зеленцове, чьи работы публика оценила прежде, чем узнала имя художника, известно немного. Он был сыном довольно состоятельного чиновника и сам служил в Министерстве внутренних дел, а затем и в Собственной Его Императорского Величества канцелярии, в свободное время занимаясь художеством. В 1812 году его имя встречается в "Книге... посещающих Эрмитаж для копирования" — копирование картин старых мастеров составляло необходимую часть художественного образования; есть сведения, что он принимал участие в создании патриотических антинаполеоновских карикатур во время Отечественной войны 1812 года. Выть может, именно эти лубочные картинки принесли ему некоторую известность и обратили на него внимание издателей, заказавших рисунки для "Волшебного фонаря". В работах 1820-х годов Зеленцов развивает уже обозначенные темы — это зарисовки типов ("Продажа молока", "Торговец и дети", "Продажа клюквы"), сцены городской жизни и чиновничьего быта, основанные на живом наблюдении и исполненные легким контуром, словно бы предусматривающим перевод в гравюру. С середины 1820-х годов Зеленцов начинает показывать свои работы на выставках, и уже простое перечисление работ, представленных на академической выставке 1827 года: "Русская девушка на сенокосе", "Внутренний вид двора", "Мальчик, подметающий комнату" (ее, кстати, приобрел для своего "Русского Музеума" П. П. Свиньин), — показывает, насколько не случайно возникло имя Венецианова при определении авторства "Волшебного фонаря": сюжеты и проблемы, привлекающие художника, лежат в кругу венециановской художественной школы. Нет документальных свидетельств тому, что Зеленцов учился у А.Г.Венецианова, с которым впоследствии был дружен. Однако более чем вероятно, что он пользовался советами художника: среди его работ постоянно встречаются те же сюжеты, а иногда и те же модели, что и у венециановских учеников. Во всяком случае, ощутимо параллельное движение Зеленцова деятельности венециановской школы. В своем стремлении сделать предметом искусства обыденную жизнь он следовал убеждению, высказанному Венециановым: не нужно "изображать иначе, чем в натуре является". В русле этих исканий — обращение к жанрам натюрморта и интерьера. Самые повседневные предметы составляют натюрморты, исполненные бережного любования "тихой жизнью" вещей. Его "Книги" (1825) принадлежат к лучшим образцам этого жанра в русской живописи, да и всегда натюрморт остается важной частью композиций Зеленцова. В его интерьерах одухотворены среда и предметы; в переливании пространства анфилад — наслаждение медленным ритмом жизни, текущей в комнатах, украшенных скульптурами и портретами. Обаяние существования, окутанного мягкой дымкой несколько простодушной поэтичности, порождается трогательным немногословием деталей. Это уже далеко не работы дилетанта: технические трудности не смущают художника, однообразие композиции и неуверенное пространственное размещение фигур, свойственные ранним рисункам, преодолены. В 1830 году Зеленцов стал "назначенным", а в 1833 был удостоен звания академика за картину "Мастерская художника П.В.Басина". В ней лаконизм деталей переходит в некоторую сухость, пространство приобретает большую жесткость и определенность, что, собственно, вполне соответствует характеру изображения строгой академической мастерской. В прекрасно написанных фрагментах можно уловить ту же обстоятельную любовь к деталям: натюрморт — этажерка с баночками красок и бутылочками масел и лаков; часть интерьера — ниша с диваном и кафельной печью. Современники удостоили картину всяческих похвал: "Зеленцов отличается талантом превосходным..." "Не правда ли, как много жизни и души в этой картине, изображающей внутренность мастерской г. Васина? На первом плане вы видите сидящего старика натурщика. Далее, перед мольбертом, сам хозяин мастерской... За ним — известный любитель художник и вместе литератор... В.П.Лангер, портрет которого как две капли воды схож с подлинником". Здесь же — скульптор П. К. Клодт, "один из отличнейших наших ваятелей, в особенности превосходно изображающий коней", и В.И.Григорович, конференц-секретарь Академии художеств.
Даже став академиком, Зеленцов не решился оставить службы, хотя давно уже рассматривал свои занятия живописью как профессиональные. Деятельность его достаточно разнообразна. В 1835 году известный книгоиздатель А.Ф.Смирдин выпустил в свет "Увеселительную азбуку", составленную и нарисованную Зеленцовым с увлекательной изобретательностью и изобилием предметов и фигур. Так, например, для буквы "А" им были выбраны араб, арлекин, африканец, арка, арфа, азбука, ананасы, астролябия и астрономия. Рисунки для азбуки литографировал И.Селезнев, и, вероятно, под его влиянием, Зеленцов увлекся этой тогда еще молодой техникой и исполнил несколько литографий. Занимался он и книжной иллюстрацией, что отличало его от прочих венециановцев, совершенно не работавших в этом жанре. Еще в 1820-х годах он выдвинулся в число самых известных иллюстраторов своего времени и по его рисункам гравировали такие известные мастера, как С.Галактионов и И.Ческий. Ему принадлежат иллюстрации к "Балладам и повестям" В.А.Жуковского (1831), "Очеркам России" В. Пассека (1838-42), сборнику "Сто русских литераторов". И здесь он оставался художником, предпочитающим руководствоваться не вымыслом и фантазией, а привычным кругом понятий и жизненных наблюдений. Среди героев иллюстраций он помещал иногда своих приятелей и знакомых, а на одном из рисунков к собранию сочинений Ф.В.Булгарина изобразил своего друга, гравера С.Галактионова в халате и с трубкой.
Зеленцов занимает в русском искусстве скромное место, но ему обеспечена благодарная память тех, кто ценит верность наблюдения, непредвзятость взгляда и способность обнаруживать поэзию в повседневном.