Клуэ, Жан (1485/90-1540/41)
Правление короля Франциска I — начало эпохи Возрождения во французской культуре. Франциск I собирает вокруг своего двора писателей, мыслителей, гуманистов, художников и архитекторов. Он создает себе репутацию щедрого покровителя изобразительных искусств, строит новые и перестраивает старые замки, приглашает во Францию величайших художников итальянского Возрождения, в том числе самого Леонардо да Винчи. В этот период во французской культуре безусловно преобладает итальянское влияние, хотя понимание и усвоение итальянского Ренессанса было во многом поверхностным и внешним. Лишь немногие из французских художников смогли по-настоящему понять уроки итальянского Ренессанса. Один из них — Жан Клуэ.
Имя и судьба Жана Клуэ окружены тайной. О нем сохранилось мало точных фактов и документальных свидетельств, и, как часто бывает в подобных случаях, историки искусства высказывают множество смелых, но, к сожалению, мало обоснованных гипотез. Известно, что Жан Клуэ был по рождению не французом, но где он родился, мы не знаем. Судя по написанию имени и по стилю картин, можно предположить, что художник родился в Нидерландах. Впервые имя Жана Клуэ упоминается в поэме, написанной в 1509 году Лемером Бельгийским, где он восхваляется наряду с итальянскими мастерами Джентиле Беллини, П. Перуджино и французским художником Ж.Перреалем. С 1516 года имя Клуэ постоянно встречается в королевских счетах, по-видимому, с этого времени он становится придворным художником Франциска I. Клуэ поселился сначала в Туре, затем, в 1529 году, перебрался в Париж. Характерно, что в королевских счетах Клуэ упоминается только как портретист. Но из других документальных источников известно, что он писал также картины на религиозные сюжеты и даже выполнял рисунки для вышивок. 1540 можно считать годом смерти Жана Клуэ, так как его место при дворе Франциска I занимает сын — художник Франсуа Клуэ.
Достоверных работ Клуэ сохранилось совсем немного. По традиции Клуэ приписывается знаменитая серия портретных рисунков, которые хранятся большей частью в музее Кон-де в Шантийи. Основания для такой атрибуции дает рисунок, изображающий Гийома Бюде, знаменитого французского гуманиста. Существует и живописный портрет Г. Бюде (Нью-Йорк, музей Метрополитен), об авторе которого оставил важное свидетельство сам портретируемый. В одной из своих рукописей Г. Бюде записал по-латыни: "Художника, который исполнил мой портрет, зовут Жан Клуэ". А поскольку карандашный портрет Бюде является подготовительным к живописному, его также можно приписать Клуэ. По стилистическим аналогиям историки искусства выделяют целую группу графических портретов, близких по манере исполнения портрету Бюде.
Помимо портрета Г. Бюде, Клуэ приписывают еще несколько живописных произведений, также в основном портретов, например портрет мадам де Канапль (Эдинбург, Национальная галерея Шотландии). Некоторые считают художника автором известного портрета Франциска I из Лувра. Наконец, с именем Клуэ связывают миниатюры рукописи "Комментарии к Галльским войнам" 1519 года (Национальная библиотека, Париж), но мнения историков по поводу авторства миниатюр до сих пор расходятся. Если одни считают их подлинными произведениями Клуэ, то другие называют автором миниатюр Ж.Перреаля, работавшего по рисункам Клуэ.
На основании столь немногочисленных произведений трудно составить ясное представление о творчестве художника. Если судить только по картинам Клуэ, можно констатировать, что в живописи он следовал архаической фламандской традиции, не принимая во внимание те изменения, которые произошли в нидерландском искусстве под влиянием живописи итальянского Ренессанса. Зато рисунки дают совсем иное представление о творчестве мастера, свидетельствуя о его знакомстве с искусством Высокого Возрождения.
Традиция карандашного портрета существовала во Франции еще до Клуэ. По всей видимости, портреты, исполненные карандашом или часто в три карандаша (черным карандашом в сочетании с сангиной и мелом), имели прежде всего утилитарную надобность: их оставляли на память близким людям, уезжая в дальнее путешествие или отправляясь в военный поход. Можно сказать, что рисунки выполняли функцию современных фотографий, они воспринимались и как произведение искусства, и как документ. Позже карандашные портреты стали предметом собирательства, самую большую коллекцию, ту, что хранится теперь в Шантийи, собрала королева Екатерина Медичи. Широкое распространение и популярность портретов во многом были порождены тем обостренным интересом к человеческой личности, который характерен для ренессансного гуманизма.
Композиция карандашных портретов Клуэ предельно проста: модель представлена в фас или в трехчетвертном повороте, изображены только голова и лицо портретируемого, едва намечены плечи. Художник опускает все второстепенное, обобщает детали, схватывая только самое главное. Все портреты отличает строгое единообразие композиции. Перед нами проходят лица французских аристократов первой половины 16 века, лица, которые поражают нас своим внутренним достоинством и благородством. В портретах Клуэ идеал сословной исключительности словно сливается с высоким идеалом человеческой личности.
В карандашных портретах Клуэ, пожалуй, нет психологизма в современном смысле этого слова. Люди, изображенные на портретах, не смотрят на нас; в лицах присутствует своеобразная отрешенность, может быть, налет меланхолии. Легкая недоговоренность образов, полудымка, окутывающая черты на портретах, составляют неотъемлемую часть их внутренней выразительности.
Карандашные портреты Жана Клуэ невольно вызывают в памяти портретные рисунки великого мастера немецкого Возрождения Ганса Гольбейна Младшего, созданные примерно в то же время. Оба художника с замечательным мастерством и точностью умели передавать в портрете все детали человеческого лица. Однако по манере исполнения их рисунки отличны друг от друга. Для Гольбейна главным средством выражения была линия, которая передавала характер человека и в то же время была наделена своей собственной декоративной выразительностью и красотой. В портретных рисунках Клуэ нет четких линий, а контуры смягчаются легкой штриховкой. Рисунок Клуэ воспринимается прежде всего не на плоскости листа, как у Гольбейна, а как объемно-пластическая, почти скульптурная форма. И в этом смысле карандашные портреты Клуэ гораздо ближе к итальянской традиции, нежели к Гольбейну. В лучших портретах Клуэ есть даже что-то от гениальной простоты Рафаэля.
Более того, можно отметить, что Клуэ постоянно пользовался техническим приемом, который восходит к традиции флорентийской живописи кватроченто. Художник, как правило, моделирует объем в рисунке с помощью параллельных диагональных штрихов, так что тонкая сетка косой штриховки выделяет затененные места и окутывает форму подобно леонардовскому сфумато. Этот прием моделировки формы был доведен до высочайшего совершенства в рисунках Леонардо да Винчи. Не исключена возможность, что Клуэ видел графику Леонардо. Известно, что итальянский мастер привез с собой во Францию довольно много рисунков, которые после его смерти перешли к художнику Ф. Мельци. Но как бы то ни было, портретные рисунки Клуэ подтверждают, что он был в числе тех немногих французских художников, которые поняли суть искусства Высокого Возрождения.
Традицию карандашного портрета во Франции продолжил сын Жана Клуэ — Франсуа, а также такие мастера, как Этьен и Пьер Дюмустье. В портретах Франсуа Клуэ линия становится более четкой и определенной, сам рисунок более детализирован и подробен. Однако при всем замечательном мастерстве Ф.Клуэ-рисовалыцика его портретные образы прозаичнее, и в них уже нет того внутреннего благородства, которое так поражает в портретных образах Жана Клуэ.