Верейский, Орест Георгиевич (1915-1993)
Есть литературные герои, которые в иллюстрациях обретают столь органичный и зримо-конкретный образ, что их литературный прототип уже не мыслится без "изобразительного" — бравый солдат Швейк остался жить таким, каким увидел его И.Лада, а Василия Теркина мы "узнаем" по рисункам О.Верейского.
Образ Теркина родился в результате творческого содружества художника и писателя. Они познакомились на фронте в 1942 году, их объединила дружба и редкое взаимопонимание — А. Твардовский писал главы "Книги про бойца"; О.Верейский, художник газеты "Красноармейская правда", создавал графическую хронику фронтовых будней. Верейский не придумал и не "сложил" Теркина — скорее увидел и узнал в конкретном человеке — поэте Василии Глотове: в той лишь мере, в какой "натура" определяет "образ". Образ Теркина стал индивидуально портретным; его конкретная собирательность заключает в себе то общее, что открылось в нашем народе в суровые годы войны. Личное отношение художника к своему герою определило жизненность его облика — органическое единство индивидуального и собирательного.
Книга "Василий Теркин" вышла в 1946 году с иллюстрациями Верейского. Впоследствии художник много раз возвращался к этой теме. Привнося что-то новое, он не менял образ героя — так "изобразительная жизнь" Теркина обрастала новыми подробностями и деталями.
Образность и графическую стилистику "Василия Теркина" определило само время. Качество, которое особо выделяет графику Великой Отечественной войны, — хроникальность. Это правда карандашного рисунка с натуры — особая достоверность увиденного, доступная лишь непосредственному участнику.
К поэзии А.Твардовского художник обращается затем постоянно. Фронтовые наблюдения помогли "прочитать" "Военную хронику" и "Дом у дороги", а многочисленные поездки по стране — "Страну Муравию" и "За далью — даль".
Художник начал учиться у своего отца, классика русской советской графики Г.С.Верейского (1886-1962). В 1936-38 годах он вольнослушатель Института живописи, скульптуры и архитектуры в Ленинграде (мастерская А.Осмеркина), одновременно занимался у Н.Тырсы. В книжной графике начал работать в конце 1930-х годов (Ю.Герман. "Железный Феликс", 1938). В 1939-40 годах — сотрудник газеты "Боевой карандаш", после войны (1946-56) работал в "Огоньке".
В эти годы появляются наиболее значительные работы Верейского-иллюстратора — "Разгром" А.Фадеева (1948, тушь), "Тихий Дон" М. Шолохова (1951 — 52, черная акварель). Классикой стал обширный, более 50 листов, цикл иллюстраций к "Тихому Дону". Им свойственны подчеркнутый станковизм, "картинная" законченность, соответствующая сочности языка, обстоятельности шолоховского повествования.
М.Шолохов, как А.Твардовский и Л.Толстой, — самый иллюстрируемый Верейским автор ("Судьба человека", 1958, черная акварель; "Поднятая целина", 1965, тушь). Образность "Поднятой целины" по сравнению с "Тихим Доном" уже иная — графически емкая, основанная на контурной линии и точечном пятне. Художник не стремится к подробному рассказу, ограничиваясь выразительной характерностью крупноплановых портретов, общим указанием на сюжетное событие.
Своей новизной привлекают листы к повести С.Антонова "Аленка" (1965, цв. карандаш, тушь). Необычная пространственность, композиционные срезы и ракурсы вызывают ассоциации с кинематографической стилистикой "движущейся камеры" С. Урусевского. График разрабатывает драматургию цвета: события настоящего изображены в цвете, а воспоминания — белым рисунком по черному фону.
Крупнейшая работа 1970-х годов — иллюстрации к "Анне Карениной". Концепция графического оформления романа заключается в изображении конкретной эпохи — так читает художник замысел Толстого. Обращает на себя внимание композиционная свобода — "случайные", неожиданные точки зрения и ракурсы, калейдоскоп планов, статика и динамика изображений. Графическое решение — то тональное, то экспрессивно контрастное; художник использует цветную акварель и тушь. Герои Толстого, подобно шолоховским героям, воссозданы Верейским в исторической среде, но переданной более живо и непосредственно, чем в иллюстрациях к "Тихому Дону".
Листы к романам Э.Хемингуэя "Прощай, оружие!", "Пятая колонна", "По ком звонит колокол" и повести "Старик и море" обладают иным образным строем — конкретность изображения сочетается со склонностью к метафоре. За иллюстрации к "Анне Карениной" и романам Э.Хемингуэя Верейский удостоен наград на выставках в Лейпциге (1977) и Братиславе (1981).
Многообразие интересов характеризует творческий диапазон Верейского. Помимо книжной иллюстрации, он успешно работает в станковой графике. Значительны циклы, созданные им по материалам поездок по стране ("Подмосковье", "Пушкинские места", "Ангара", "Енисей") и за рубежом. Путевые заметки и наброски трансформируются в законченные акварели, рисунки, эстампы, книги. Художником создано несколько книг-дневников — "Древнее и молодое" (Сирия, Ливан, Египет), "Исландия", "В Америке". В своих работах он пытается уловить колорит страны, что впоследствии помогает в работе над книгой. Интерес художника к Исландии, где он бывал несколько раз, дал ему богатый материал для иллюстрирования произведений Х.Лакснесса ("Самостоятельные люди", 1976).
В 1978 году О.Верейский удостоен Государственной премии СССР за иллюстрации и участие в разработке научных принципов оформления Библиотеки всемирной литературы.
О.Верейский — прирожденный иллюстратор. Его станковая графика — в определенном смысле иллюстрация, графический "репортаж". Наблюдения художника точны и лаконичны — он тонко понимает возможности различных техник, графическую выразительность штриха, линии, пятна, тональной акварели или туши. Он обладает чувством цвета даже в монохромных работах. Великолепно владеет мастерством рассказа, подчеркивая особенности литературного произведения.