Гото Юдзё (1440-1512)
Любовь японцев к украшению практических предметов и всего вещного окружения общеизвестна. Внимание к декоративным качествам любой вещи, которую приходится брать в руки, привело японскую культуру к эстетизации всего бытового уклада, не исключая разработанную поэтику красивого ухода из жизни — харакири. Соединение культа красоты с поэзией смертоносной силы в японской классической традиции наиболее показательным образом проявилось в искусстве украшения самурайских мечей и вообще в оружейном искусстве Японии. Одним из наиболее видных его представителей был Гото Юдзё. Он родился в провинции Мино и принадлежал к потомкам знаменитого в древности аристократического рода Фудзивара. Юдзё явился родоначальником династии изготовителей и украшателей мечей Гото, чьи представители работали на протяжении более трехсот лет вплоть до буржуазной революции Мэйдзи 1867-68 годов.
Собственно говоря, Гото Юдзё был не просто оружейником — старые хроники называют его "кинко" — "золотых дел мастером". Его еще можно назвать златокузнецом и даже ювелиром. Работы Гото по металлу отличались филигранностью отделки и миниатюрной тонкостью мелкомасштабного узора. Прихотливым декором он покрывал все основные детали меча; в особенности изысканно и богато украшалась цуба (гарда эфеса), а также футигасира (головка рукояти), цука (эфес), мэнуки (основная часть рукояти) и др. Украшения выполнялись в технике сукаси (прорезная работа), укибори (рельефная ковка), дзоган (насечка и инкрустация цветным металлом). Столь разнообразная и многотрудная манера украшения мечей, превращавшая златокузнеца-оружейника в настоящего художника, ценимого выше многих художников-живописцев, проистекала от необычайно высокого места меча в жизни японского самурая.
Меч был для самурая высшей ценностью — в качестве личного оружия, разящего врага и защищающего жизнь, а также главным образом потому, что он рассматривался как воинский символ, неотъемлемая принадлежность благородного сословия, олицетворение чести и доблести его носителя.
Меч с глубокой древности рассматривался японцами как священное оружие. Согласно легенде, божественный сияющий меч вручила солнечная богиня Аматэрасу своему царственному потомку Ниниги-но Микото, который спустился на землю править и искоренять зло с помощью этого меча. Поэтому меч является одним из так называемых "трех сокровищ" в древнеяпонской традиции и наряду с зерцалом и яшмой служит объектом поклонения в качестве одной из трех божественных регалий императорской власти. Меч был принадлежностью синтоистского культа, ему как главной святыне посвящали специальные храмы. Их жрецы принимали участие в изготовлении мечей, сопровождая этот процесс магическими обрядами.
Оружейник начинал изготовление меча с ритуального очищения своего тела перед алтарем, который непременно находился в каждой мастерской. Важное значение уделялось и очищению души, за работу необходимо было приниматься в состоянии отрешенной сосредоточенности. В начале ковки и затем во все важнейшие моменты работы оружейник облачался в парадные одежды, а мастерскую, в которой царила идеальная чистота, обвешивал плетенными из рисовой соломы оберегами. В своем трепетном отношении к мечам японцы не являются исключением — ремесло кузнеца у многих народов считалось чем-то сродни колдовству, а волшебные мечи являются частым героем народных сказаний. В этом ряду можно вспомнить и русский "меч-кладенец", и мечи, имевшие как живые существа собственные имена — например, Дюрандаль у Роланда и др.
Свою классическую форму японский меч получил около 7 века, ее характерной особенностью был незначительный прогиб на спинке клинка. Техника обработки металла отличалась чрезвычайной сложностью и трудоемкостью. Клинок формировался из множества слоев сваренных между собой железных полос с разным содерасанием углерода. Процесс создания клинка заключался в многократной проковке, вытягивании, складывании и новой проковке. Это продолжалось в течение нескольких лет (нередко — десяти), и в результате количество тончайших слоев разноуглеродистой стали (обеспечивавших твердость и вязкость) достигало нескольких миллионов — это не покажется столь уж невероятным в свете закона геометрической прогрессии.
После долгой шлифовки и закалки следовало оснащение множеством вспомогательных деталей и декоративное украшение нового меча. На лезвие наносились в технике низкой резьбы символические рисунки, долженствовавшие в качестве магических формул отгонять злую силу и приносить благо.
Магические рисунки окружал животный и растительный орнамент. Его обильное распространение началось именно с Гото Юдзё. Особенно искусным Юдзё считался в изображении драконов и львов. Их символика достаточно сложна и разработана, хотя основной смысл помещения этих царственных и могущественных существ на самурайские мечи вполне очевиден.
После окончательного декора и полировки новый меч необходимо было проверить в деле. Главным посвящением и рождением души меча было освящение его кровью. Обряд пробы нового меча назывался цудзигири (букв, "убийство на перекрестке дорог").
После этого меч становился неотъемлемым спутником самурая, предметом его забот и почитания. Ради меча воинам случалось жертвовать жизнью. Почитание меча переросло в Японии в настоящий культ. В "Завещании" Токугава Иэясу, служившем сводом законов в позднесредневековой Японии, говорилось так: "Каждый, кто имеет право носить длинный меч, должен помнить, что его меч должен рассматриваться как его душа, что он должен отделиться от него лишь тогда, когда он расстанется с жизнью. Если он забудет о своем мече, то он должен быть наказан".
Особо ценностное отношение к мечу породило в Японии этику меча, нарушение которой смывалось только кровью. Так, входить в чей-либо дом с мечом на поясе не дозволялось. Исключение делалось лишь для князей, глав целых кланов, да и то его оружие с поклонами принимали и клали на особую подставку невдалеке от гостя. Обнажать клинок ни в каких случаях не допускалось, за исключением желания показать гостю его узор, но даже в этом случае часть клинка должна была оставаться в ножнах. Отчасти поэтому главное внимание мастерами-оружейниками уделялось декору гарды и рукояти. Цубы работы Юдзё владельцы всегда старались повернуть повыигрышнее, ибо его авторский стиль был сразу отличим знатоками, обладание таким мечом значительно повышало статус его хозяина.
Собственно, в комплект самурайского боевого снаряжения входил не один, а два меча, большой и малый, а кроме того, кинжал и ножик. Весь гарнитур выполнялся и оформлялся одним мастером. Гото Юдзё, работая над такими сериями, выдерживал их в общей стилистической заданности, варьируя узор и фигурные изображения в масштабе и количестве в зависимости от размеров меча. Например, оба меча из комплекта могли нести вырезанный на клинках узор из разных небесных светил, которые в соответствии с астрологическими воззрениями японской мифологии оказывали влияние на человеческую судьбу.
Строгие размеры меча не существовали. Большим считался меч с клинком длиннее двух сяку (свыше 63 см), нередки были экземпляры и по 80 см. Малый — был несколько меньше двух сяку. Мечи носили заткнутыми с двух сторон за пояс. Они были обязательной частью как военного, так и повседневного костюма. Большой меч был предназначен для основных военных действий, малый для вспомогательных, а также для совершения харакири. В ножны мечей вставлялись футляры для кинжала (кодзука) и ножика (когай). Кодзука служил как метательное оружие. Когай оставляли воткнутым в убитого врага для опознания потом победителя, а также он мог служить палочкой для еды или шпилькой для самурайского пучка.
Обычай двумечия породил в Японии уникальную школу фехтования двумя мечами сразу. Это искусство давалось не всем (большой меч был тяжел, и его часто приходилось держать двумя руками), но, что любопытно, среди лучших мастеров ниторю (двойного фехтования) были японские художники, например, знаменитый Миямото Мусаси. Он был непревзойденным бойцом, одновременно наносил и парировал удары и умер своей смертью стариком, что удавалось далеко не всем. Стариком 73 лет умер и Гото Юдзё, который, наверно, слишком хорошо умел обращаться с мечом, чтобы от меча и погибнуть.