Щедровский, Игнатий Степанович (1815-1870)
1840-50-е годы в России — время расцвета бытового жанра, особенно картин городского быта. Одновременно это период широкой популярности графики, и в первую очередь литографии. Совмещая эти две важнейшие художественные тенденции, целый ряд художников исполняет литографированные рисунки из жизни петербургских мастеровых. Среди них самым известным и самым талантливым был Игнатий Степанович Щедровский.
Щедровский родился и провел детство в Литве. С 1833 года он в Петербурге, в Академии художеств посещает академические классы вольнослушателем. В эти же годы он ради заработка начинает исполнять литографии с картин для Общества поощрения художников. В 1839 году выходит первый альбом рисунков Щедровского, литографированных Белоусовым и Умновым. Альбом имел успех и в дальнейшем варьировался в уже собственных, притом цветных, литографиях художника (в них впервые в России было использовано сложное печатание в три тона). Особой популярностью пользовался альбом "Вот наши! с натуры составил и рисовал И.Щедровский" (1846). Его название намекало на родство с изданием А.П.Башуцкого "Наши, списанные с натуры русскими" (1842), осуществленным по типу французского восьмитомного сборника очерков с иллюстрациями, вышедшего годом ранее. Такова была своеобразная мода, таково было литературное явление, получившее название "физиологического очерка". Название "Физиология Петербурга" носил и вышедший в том же, что и альбом Щедровского, 1846 году альманах Н.А.Некрасова.
Физиологический очерк занят подробной, в духе естествоиспытательства, классификацией общественных явлений и выяснением их социальной сущности, проводимым на том или ином уровне серьезности. Подоплекой и основой физиологического очерка было освоение литературой новых пластов жизни, "углов и закоулков" большого города. В очерке появляется демократический герой, а в целом их палитра составляет "человеческую комедию" нравов и социальных типов. У Щедровского все простодушнее, яснее, ирония ему незнакома. Социальная угнетенность его персонажей им не осознается и не является предметом его искусства. Но это и избавляет его от возможной сентиментальности, и пушкинское "на биржу тянется извозчик", "с кувшином охтенка спешит" по своей ясности, отсутствию какого-либо пафоса соответствует мировосприятию художника. Картинки Щедровского — назывные предложения, и это не особый прием, а единственно возможная, естественная речь, которая отнюдь не лишает их своеобразной поэтичности.
Рисунки продиктованы безудержным восхищением перед типическим явлением, что было свойственно вообще эпохе 1830-40-х годов. И в этом отличие от подобных же жанровых сцен А.О.Орловского, созданных десятью-двадцатью годами раньше: там преобладал оттенок репортерства. Здесь все внимание привлечено к тому, что, несомненно, обыкновенно и для художника, и для зрителя. Таковы у Щедровского разносчики, молодые столяры, полунищие старухи салопницы, оброчные крестьяне в высоких шляпах-гречневиках. Их много, и все-таки в каждом есть нечто индивидуальное. Так, до трогательности своеобразны "Чтец на набережной и торговец лимонадом": юный разносчик хлеба с большой серьезностью читает своему знакомому полюбившуюся ему книжку, тот слушает с простосердечным вниманием. Этот мотив существует также в варианте картины маслом 1839 года.
Сценки Щедровского часто лишены развернутого сюжета. Персонажи демонстрируют себя лишь в определенном их профессией качестве: прачки вешают белье, бондари мастерят бочки, осанистый, приодевшийся по-барски купец подает милостыню старухам. Большая наблюдательность была, без сомнения, сильнейшей стороной дарования Щедровского. Как писала о нем "Иллюстрация" в 1847 году, "вместо того, чтобы с карандашом в руке, за рабочим столом глубокомысленно сочинять свои группы, он вышел из дому и ловил на улицах, на рынках, в мастерских, во дворах, в подвалах сцены, как они представлялись... Из этого вышло, что в рисунках Щедровского есть в высшей степени то, чего обыкновенно так мало в других, — натура".
В рисунках Щедровского явно преобладают фигуры. От варианта к варианту они становятся крупнее, монументальнее. Нарисованы они всегда крепко, точно, пространство же построено не так умело. Часто объемные фигуры выделяются на лишь едва намеченном фоне. Но простота и почти робость в построении пространства и пейзажа придает им порой особое очарование. Такова картина "Сбитенщик" (1840-е годы), где тонкие обнаженные ветки деревьев, прозрачный воздух, в котором далеко видно и различимы крошечные фигурки людей на пожарной каланче, создают своего рода эмоциональную среду.
Именно "во внимание к хорошим успехам по части ландшафтной живописи" Щедровский был в 1836 году удостоен звания свободного художника. Сохранилось несколько пейзажей, в которых он проявляет себя как мастер венециановского направления, разделяя все достоинства этой живописной школы и все ее обаяние. Эти пейзажи еще не оценены по достоинству. Ближе всего Щедровскому пейзажи Григория Сороки, особенно его позднего периода, когда в безмятежной природе различимы нотки элегичности, мечтательности. В пейзаже "Охотники" (1839) пространство изображено довольно условно, тем выразительнее силуэты деревьев, всадника, дальней церкви у горизонта, волнистых изгибов почвы. Подробности листвы переданы столь тщательно, что словно намекают на затаенную внутреннюю жизнь природы. Пейзажу свойственна большая острота художественных приемов, когда простота превращается в выразительную лаконичность. Запоминается и странная неуравновешенность композиции (пусть и случайная) — фигуры охотников сдвинуты вправо, чуть ли не к самому краю холста. Розовый вечерний свет, поразительное ощущение тишины обостряют ощущение таинственности и "романтичности" природы. В "Пейзаже с охотниками" художник также шел от рисуночной основы картины, от линий и силуэтов. Как и в рисунках, все здесь застыло. Охотники, спрашивающие дорогу у крестьянина, кажется, остановились навсегда. Лишь предзакатный свет придает нюанс временного движения и даже вносит оттенок прощания, каким нередко веет от картин венециановцев.
Наступила вторая половица века, совершенно иная художественная эпоха. В искусство пришло поколение Перова, которое в бытовом жанре искало совсем другого. Щедровский оказался не у дел. После 1855 года им не создано ни одного значительного произведения. Умер художник в Москве, куда переселился незадолго до смерти, в большой нужде и безвестности.