Пуссен, Никола (1594-1665)
Великий французский живописец Никола Пуссен был по преимуществу мастером исторического жанра, как в семнадцатом столетии называли картины на собственно историческую, мифологическую и религиозную темы. Уроженец небольшой нормандской деревушки, Никола Пуссен приехал в Париж около 1612 года. Сохранилось мало сведений об этом периоде его жизни. Он увидел памятники античной скульптуры, познакомился с гравюрами с картин Рафаэля и Джулио Романо, и эти впечатления молодых лет стали той почвой, на которой сформировались принципы его искусства, выработался художественный почерк мастера. Увлеченный античностью, Пуссен отправился в 1623 году в Рим, где и провел почти всю свою жизнь. Приехав во Францию в 1640 году по приглашению Людовика XIII, он смог пробыть на родине около двух лет. Стесненный регламентациями, которые предъявляла королевская власть к искусству, ценя превыше всего свободу творчества, Пуссен навсегда покинул Францию. Несмотря на это он остается крупнейшим национальным художником Франции 17 века.
Никола Пуссен стал основоположником искусства классицизма, стиля, в основе которого лежит преклонение перед античностью, убеждение в абсолютном совершенстве его художественных решений, его идеала гармонически развитого человека. Цитирование античных памятников в произведениях мастеров классицизма не только не возбранялось, но было необходимым импульсом для создания собственного оригинального образа. Пуссен воплощал идеи своего времени в образах античных героев, видя в этом высокую воспитательную цель искусства — использовать достойные примеры деяний граждан древности в назидание современникам. В античности художник находил как бы осуществленными свои мечты о справедливом общественном устройстве, о благородном человеке, поступками которого управляют не инстинкты и страсти, а твердый и спокойный разум. Долг перед отечеством он полагал превыше всего.
По мнению Пуссена, в основе всякого творчества прежде всего должен быть разум. Именно разум диктует художнику принципы и закономерности художественной формы, определяет ее стройную логику, выражающуюся в ясности построения композиции, обозримости ее, четкости ритмов и гармоничности цветовых пятен.
Пуссен настойчиво повторял мысль о необходимости порядка и меры как естественных предпосылках всякого живописного произведения, без которых не может быть донесено его содержание. Объектом искусства для художника может быть лишь возвышенное благородное явление, несущее в себе высокоморальный смысл. Для Пуссена искусство выше жизни, он не пользуется ее бытовым материалом, а только неким отбором прекрасного, суммированного фантазией художника, новой художественной реальностью, существующей по своим собственным законам.
Произведения первых лет, проведенных в Италии, свидетельствуют о том, что художник испытывает разные влияния, вплоть до Караваджо, которого он отрицал ("Мученичество св. Эразма", 1628-29, Ватикан, Пинакотека). Его увлекает то острая экспрессия сюжета ("Избиение младенцев", 1628, Шантийи, Музей Конде), то лирическая музыкальность замысла ("Вдохновение поэта", 1629-35, Париж, Лувр). В последней картине Пуссен выражает свое понимание творчества как богами ниспосланного дара, как духовной миссии человека, несущего другим обнаруженное им драгоценное чувство красоты мира. Лирическим строем, одухотворенной поэзией пронизаны такие шедевры Пуссена, как "Ринальдо и Армида" (Москва, ГМИИ), "Танкред и Эрминия" (Ленинград, Гос. Эрмитаж), созданные на сюжеты из поэмы Торквато Тассо "Освобожденный Иерусалим". Пуссен показывает героинь, для которых любовь является живительным импульсом к совершению благород-нрго поступка ради спасения любимого человека. Строгая упорядоченность композиции нисколько не препятствует выявлению сильных эмоций. Жест Эрминии, отсекающей волосы, чтобы перевязать раны Танкреда, полон решимости отчаяния. Созерцание лица спящего Ринальдо преображает Армиду, превращая злую волшебницу в прекрасное создание, исполненное любви и доброты. Перерождение героини под влиянием чувства составляет лишь часть общей программы Пуссена, стремившегося к достижению катарсиса у зрителя под воздействием искусства.
Исторические композиции художника, сюжеты для которых он брал из античной истории, должны были воспитывать в человеке добродетель, патриотизм, верность долгу. Смысл исторических действий и поступков, неведомый современникам ("Похищение сабинянок", 1633, Нью-Йорк, музей Метрополитен), трактуется им как предопределенный высшей государственной необходимостью.
Композиции Пуссена поражают лаконизмом и скупостью отбора деталей, всегда точно найденных и красноречивых в своей выразительности, будь то урна в "Оплакивании Христа" (Мюнхен, Старая Пинакотека) или герма в "Аллегории человеческой жизни" (Лондон, собрание Уоллес). "Нужно отбросить все мелкое, чтобы не противоречить возвышенному смыслу рассказа", — писал Пуссен. Наряду с упорядоченностью общего расположения фигур их пластика отличается удивительной свободой и легкостью, естественностью движения, хотя Пуссен старательно избегает малейшей жизненной точности.
Мир Пуссена полон чистых возвышенных мыслей и чувств, где скорбь становится просветленной и даже смерть в своей неизбежности и закономерности обретает примиряющий мудрый смысл возвращения человека в лоно природы. В "Царстве Флоры" (Дрезден, Картинная галерея) танцующая богиня цветов окружена фигурами героев из "Метаморфоз" Овидия, превращенных богами после смерти в цветы: Нарцисса, Аякса, Клитии, Гиацинта, Адониса. Погибающие герои не страдают, ибо их ждет приобщение к благоуханному цветущему миру природы, обретение в нем новой жизни.
Знаменитым произведением Пуссена, воплотившим глубокие философские размышления художника о жизни и смерти, является картина "Аркадские пастухи" (ок. 1650, Париж, Лувр). В души не ведающих о смерти, счастливых и безмятежных обитателей блаженной Аркадии внезапно проникает печаль — они увидели гробницу и надпись на ней: "И я был в Аркадии". Но прекрасная мудрая женщина успокаивает их, призывая к стоическому приятию неизбежного конца жизни.
В 1640-50-е годы система художественных средств Пуссена приобретает еще более суровый лаконизм и эмоциональную сдержанность. Важнейшее место в его искусстве начинает занимать пейзаж. В образах природы он ищет героическое начало, выражение большой идеи, эпическую мощь, закономерности вселенского бытия. Вслед за Аннибале Карраччи Пуссен развивает тип идеального или классического пейзажа, используя мотивы природы Италии. Художник сочиняет пейзаж, повинуясь определенной выработанной системе построения: обязательно должна быть мифологическая сцена, кулисы по краям для ввода в пространство картины, строгое чередование планов. "Пейзаж с Геркулесом и Какусом" (Москва, ГМИИ), один из блистательных шедевров Пуссена, рождает впечатление грандиозности мира природы, своей героикой и мощью укрепляющий и возвышающий дух человека. Величественной картине природы отвечает и близкий всему творчеству мастера мотив — победа разумной силы, воплощенной в образе Геркулеса, над силой стихийной, которую олицетворяет Какус.
В конце жизни Пуссен пишет серию пейзажей с изображением четырех времен года. В самом значительном из них "Зиме" или "Потопе" (Париж, Лувр) с его свинцовым тяжелым колоритом, с редкой трагической силой Пуссен размышляет о возможной всеобщей гибели человечества.
Никола Пуссен оставил всего два автопортрета. Поразительно един его гордый суровый образ со всем его искусством, подчиненным строгому рационализму, чувству гармонии, меры и порядка, наполненному высокой поэзией и мечтой о прекрасном.