Гутьер, Пьер (1732-1813)
В замечательной коллекции французского декоративного искусства XVIII века, принадлежащей Государственному Эрмитажу, к числу наиболее интересных произведений относятся две парные вазы из слоновой кости и бронзы. Это редкое сочетание. Всегда ценившаяся как материал драгоценная слоновая кость здесь, в сущности, лишь оттеняет великолепие бронзового декора, отливка, резьба, чеканка и золочение которого отличаются ювелирной тонкостью проработки. Исполненные в 1770-1780-х годах (точная датировка неизвестна), вазы являют собой образцы стиля, переходного от рококо к классицизму. Строгое равновесие форм и четкий ритм ажурного декора сочетаются с присущей рокайлю грациозностью. Каннелюры основания и оплечья вазы, заполненные бронзовыми стебельками цветов, выгнуты спиралью. Сформированные в виде ниспадающих виноградных лоз ручки прихотливо изогнуты. Некоторая манерность их очертаний отступает на второй план благодаря живой естественности моделировки виноградных гроздьев, листьев и самой лозы. Но, конечно, в облике этих ваз преобладают принципы классицизма. Помимо уже упомянутой строгой логики форм их декор составлен из мотивов, введенных в употребление около 1770 года. В значительной мере эти мотивы появляются в связи с новой волной увлечения античным искусством: виноградная лоза, плетенка, нити жемчужника. Превосходны антикизирующие женские головки, завершающие боковые ножки-консоли ваз. Их строгие очертания исполнены благородства, выразительна и красива мягкая пластика форм, виртуозно обработана поверхность бронзы с тонкими эффектами светотени.
Автор этих редкостных образцов декоративного искусства — Пьер Гутьер, один из прославленных бронзовщиков XVIII века, талантливый скульптор и рисовалыцик-орнаменталист. Он родился в 1732 году в небольшом городке Бар-сюр-Об. Пьер был старшим сыном Клода Гутьера, владельца мастерской по изготовлению конской упряжи. Как и все дети ремесленников, Пьер еще мальчиком начал помогать отцу, и его довольно рано заинтересовали узорчатые бронзовые и стальные детали упряжки. О первоначальном обучении Гутьера художественной обработке металла точных известий не сохранилось. Но, по-видимому, примерно с начала 1750-х годов он работал в мастерской парижского позолотчика Серизе. В 1758 году он получил диплом мастера-позолотчика. Одновременно Гутьер женился на вдове своего бывшего хозяина и унаследовал мастерскую Серизе на Кэ Пеллетье, которой владел до 1788 года. Позолотчиком Гутьер был превосходным. Известен рассказ о том, что Марии Антуанетте преподнесли вызолоченную им бронзовую розу и она приняла ее за цветок из чистого золота.
В начале своей карьеры Гутьер много работал как позолотчик для крупнейшего серебряных дел мастера второй половины XVIII века Ф. — Т. Жермена. Но круг деятельности Гутьера не ограничивался искусством позолоты. Корпорация позолотчиков включала в себя также чеканщиков и некоторых других мастеров художественного металла. Скорее всего, уже при получении диплома Гутьер знал и чеканку, и другие виды отделки бронзы. Во всяком случае, к концу 1760-х годов он достиг высокого мастерства как бронзовщик широкого плана и в документах того времени именовался "чеканщиком-позолотчиком Короля" или "скульптором".
Декоративная бронза, без которой невозможно представить интерьер XVIII столетия, была в тот век одной из наиболее процветающих отраслей. Этот материал превосходно выражал любые замыслы художников-орнаменталистов. Бронзовые канделябры, бра, люстры, настенные и каминные часы, декоративные детали мебели, оправы ваз, треножники для ароматников — по этим изделиям превосходно прослеживается эволюция декоративного стиля XVIII века. Лучшими мастерами художественной бронзы в Европе были французские бронзовщики, достигшие высокого совершенства в моделировке и отделке своих изделий. Среди многих именитых бронзовщиков Парижа (Каффиери, Дюплесси, Осмонд) в начале 1770-х годов резко выделяется блестящий талант Пьера Гутьера. Продуктивность его в эти годы огромна. Под наблюдением крупнейшего архитектора того времени Ж. — А. Габриеля он выполняет многочисленные бронзы для отделывавшихся заново помещений замка Фонтенбло. С архитектором К. — Н. Леду Гутьер сотрудничал при выполнении больших работ для павильона мадам Дюбарри в Лувесьенне. Гутьер много работает по заказам королевского двора и его приближенных. Причем он не только исполняет бронзу по эскизам видных архитекторов и рисовальщиков, по моделям таких скульпторов, как Гудон и Буазо, но сам создает рисунки и модели. Многообразное дарование Гутьера позволило ему создать свой собственный, индивидуальный стиль. Его манера сказывается в особой гибкой пластике, в живой естественности моделировки и человеческого лица, и разнообразных плодов и цветов в многочисленных гирляндах. При этом все его вещи очень четко построены, отличаются замечательным равновесием пропорций. В отделке поверхности бронзы Гутьер также не знал себе равных. Он был великолепным резчиком, чеканщиком и гравировщиком, а в области своей первой специальности позолотчика Гутьер явился изобретателем химического матового золочения.
Слава Гутьера была настолько велика, что в последующие времена ему приписывали множество бронзы последней трети XVIII века. Существует только одна подписная работа Гутьера: часы, исполненные в 1771 году для города Авиньона, по модели Буазо (Лондон, коллекция Уоллеса). Остальные, к сожалению, немногочисленные, сохранившиеся до наших дней, действительно подлинные произведения Гутьера определяются по двум признакам: либо история их заказа точно известна (это и случай с вазами из Эрмитажа, которые были исполнены для Людовика XVI и Марии Антуанетты и впоследствии подарены Екатерине II), либо художественные достоинства и манера исполнения действительно указывают на руку этого незаурядного мастера.
Блестящий расцвет деятельности Пьера Гутьера продолжается примерно до конца 1780-х годов. Затем наступает катастрофа. Далеко не все знатные заказчики были аккуратны в своих расчетах. Между тем Гутьер сам занялся покупкой земли и строительством дома, надеясь, что это будет ему надежным обеспечением. Но результатом было разорение, и в 1788 году он лишился не только нового дома, но и своей мастерской. К тому же художник не смог понять языка нарождающегося нового искусства, более строгого и сурового, исполненного гражданственных мотивов.
Последние двадцать лет жизни Гутьер прожил в безвестности и нищете. Умер он всеми забытый в доме для бедных и был похоронен в братской могиле. Искусство его тоже в течение ряда десятилетий находилось в забвении. Но со второй половины XIX века интерес к произведениям Пьера Гутьера вспыхивает вновь, и ему начинают приписывать все лучшие бронзы конца XVIII века. К настоящему времени выделено около двадцати подлинных или достоверно атрибутированных произведений Гутьера, хранящихся в Лувре, Версале, Эрмитаже и других европейских музеях.