Шухаев, Василий Иванович (1887-1973)
Творчество Шухаева — живописца, графика, иллюстратора книг, театрального декоратора — стоит несколько особняком в советском искусстве. Особый интерес Шухаева к искусству старых мастеров, стремление понять тайны этого искусства и возродить некоторые его технические приемы придали его творчеству в целом черты известной ретроспективности. В годы творческого формирования он оставался в стороне от бурной борьбы художественных течений и не вошел ни в одну из художественных группировок начала века. В период атаки со стороны "левых" течений на основы академической системы образования, разгула стихии живописности он, один из вернейших учеников Д. Н. Кардовского, полностью разделил взгляды учители на всесильную власть рисунка.
Шухаев вошел в советское искусство уже вполне зрелым мастером со сложившейся системой взглядов. Несправедливо было бы считать обычные для творчества Шухаева экскурсы в старое искусство лишь простым заимствованием, эклектической неразборчивостью. В самом обнажении используемых им приемов и композиционных схем классической живописи, остроте сочетания их есть нечто глубоко современное.
Родился Василий Иванович Шухаев в семье бывшего крестьянина, ставшего сапожником. Обнаружившиеся с детства способности к рисованию привели его в 1897 году в Московское Строгановское художественно-промышленное училище. Успешно окончив Строгановку по классу чеканки, Шухаев сумел продолжить образование в Академии художеств в Петербурге. Главным и настоящим своим учителем Шухаев всю жизнь считал Кардовского — блестящего рисовальщика, сумевшего привить своим ученикам уважение и трудному ремеслу художника, культуре рисунка и точной пластической форме.
В этот период Шухаев особенно увлеченно изучает технику старых мастеров. Конкурсная картина Шухаева "Вакханалия" (1911 — 1912) — своеобразный парафраз на тему Рубенса. Сам художник в автобиографических заметках пишет о ней так: "...начал работать над эскизом "Вакханалии" с дерзкою мыслью показать мастерство класса старых мастеров, взяв за образец искусство Рубенса".
За картину "Вакханалия", не вполне одобренную консервативным большинством Совета Академии, Шухаеву было присвоено звание художника. Вскоре ему была присуждена премия Общества поощрения молодых художников в Риме, что дало возможность Шухаеву провести в Италии два года. Путешествие по Италии еще более усилило интерес к классическому искусству. Главный итог поездки, кроме собранных впечатлений, питавших его искусство всю жизнь, — двойной автопортрет "Арлекин и Пьеро" (1914), написанный совместно с А. Е. Яковлевым, товарищем по мастерской Кардовского, на острове Капри (каждый из них писал самого себя). Портрет построен на контрастах цвета и характеров, проникнут духом театральности и напоминает о распространенной в предреволюционные годы в искусстве теме маскарада, маски, игры, защищающей от жестокостей и противоречий жизни (работы художников "Мир искусства", "Балаганчик" Блока, ранние спектакли Мейерхольда, в одном из которых — пантомиме "Шарф Коломбины" Шухаев и Яковлев выступали именно как Арлекин и Пьеро). От персонажей итальянской народной "комедии дель арте", возродившихся в этом автопортрете, от изящных "ряженых" в картинах художников "Мир искусства", шухаевских героев отличают необычная значительность, монументальность. В самом бездействии Пьеро, нескладной позе, необычных пропорциях фигуры, в сосредоточенном, почти угрюмом взгляде глубоко посаженных глаз есть упорство и сила.
Начало первой мировой войны заставило Шухаева и Яковлева спешно вернуться на родину. Здесь, в Петрограде, Шухаев показал на 9-й выставке "Нового общества художников" (1915) 67 своих работ, здесь же началась его деятельность педагога. Он пишет также ряд портретов, среди которых портрет Ларисы Рейснер (1915) в духе леонардовской Моны Лизы, со скалами и водами на фоне и обрамлением, завершающимся полукружием; два портрета, оставшихся в числе самых лучших его работ, — Е. Н. Шухаевой и С. Н. Андрониковой, и три портретных рисунка А. М. Горького, очень живых и похожих (все 1917 года).
Тогда же он начинает работать над картиной "Полк на позициях" (1915 — 1916). Картина не была завершена, но портретные рисунки к ней заняли значительное место в его творчестве. Более 60 портретов офицеров уланского и гусарского полков выполнены сангиной с растушевкой, необыкновенно пластично моделирующей объем, с почти пугающей, иллюзорной точностью, не перешедшей в натурализм. Художник очень наблюдателен и объективен в передаче характеров и душевных состояний. Перед нами яркая галерея людей, которым вскоре предстояло выбрать свой путь- с революцией или против нее.
В первые годы революции Шухаев работает очень активно: преподает, организует профессиональный союз художников — "Цех святого Луки", оформляет мост лейтенанта IIIмидта в 1-ю годовщину Советской власти, делает эскизы декораций, продолжает писать портреты. Но вскоре, в связи с тяжелыми бытовыми обстоятельствами, Шухаев уезжает в Финляндию, оттуда — во Францию.
Во Франции он занимался книжной иллюстрацией, монументально-декоративной живописью, оформлением театральных постановок и кинофильмов — все это давало достаточно регулярный заработок. Он работал также "для себя" — писал пейзажи французской провинции, натюрморты, портреты близких людей, людей искусства, чаще всего — русских, карикатуры. Ему позируют А. Павлова, И. Стравинский, С. Прокофьев, Ф. Шаляпин, А. Бриан, он пишет музыкантов А. Боровского, Е. Белоусова, Н. Слонимского и многих других. В этих портретах ясно выражен особый взгляд художника на окружающий мир: очень приближенный к модели, как бы лишенный эмоций, жесткий, точный до безжалостности. И все же итог портрета всегда значителен благодаря умению художника передать не только внешний облик, но личность модели.
В эти годы Шухаев участвует во многих международных выставках, приобретает известность. В 1935 году он получает предложение преподавать в Академии художеств в Ленинграде и возвращается на родину. За два года в Ленинграде он многое успел: преподавал, работал над картиной "Молотьба", создал эскизы плафонов дли нового здания Библиотеки им. Ленина и санатория Наркомтяжпрома в Сочи, эскизы театральных декораций к "Пиковой даме" и "Каменному гостю" (не осуществлены), к опере Верди "Луиза Миллер" (ГАБТ им. Кирова) и ряду других постановок.
В течение следующих десяти лет были созданы лишь эскизы декораций к нескольким спектаклям Музыкально-драматического театра в Магадане. В 1947 году Шухаев приглашен в Грузию дли постановки "Евгения Онегина" и преподавания в Тбилисской Академии художеств. В Тбилиси он прожил больше четверти века, до самой смерти. Грузии стала для него, скитавшегося всю жизнь, второй родиной. Профессор кафедры рисунка, он воспитал здесь целую плеяду художников и сам создал множество работ — портретов, натюрмортов, пейзажей, декораций.
В целом об этом периоде можно сказать, что, хоть основа его искусства осталась прежней, оно обогатилось новыми чертами — стало свободнее, эмоциональнее, одухотвореннее.
Эта новая одухотворенность, углубленность и смягченность взгляда художника на окружающий мир характерна и для пейзажей Грузии, и для портретов последнего периода.
Шухаев — серьезный, большой мастер, неутомимый и честный профессионал, больше того — художник, который обратился к великим старым образцам, чтобы передать значительность и красоту современного человека.