Соломаткин, Леонид Иванович (1837-1883)
Биография замечательного русского художника Леонида Ивановича Соломаткина бедна фактами — зато богата анекдотами и беллетризированными легендами. Из рассказа в рассказ повторяется история о талантливом бедняке-разночинце, завсегдатае трущоб и кабаков, непонятом публикой и загубившем свой дар в нищете и алкоголизме. В прекрасной монографии Л. М. Тарасова (Л. И. Соломаткин. М., 1968), где тщательно рассматриваются все материалы о художнике, факты отделены от вымыслов, однако и факты подтверждают устоявшийся образ. Романтическая и печальная биография Соломаткина служит фоном к его полотнам: он был из тех художников, чья жизнь и творчество неразделимы.
Только страстная любовь к искусству сделала живописца из бедного сироты — сначала подпаска, потом чумака, грузчика, "мальчика" при торговце "красным товаром" и так далее. В своих многочисленных "профессиях" Соломаткин исколесил всю Россию. Продукция иллюстрированных журналов и лубочных картинок — все откладывалось в памяти восприимчивого юноши и воспроизводилось затем в его собственных опытах. Соломаткин был самоучкой — рисовал, что видел, и вносил в рисунки свой юмор, свой лиризм, свое ощущение жизни.
Как многие самоучки, Соломаткин остро осознавал незнание "азов" изобразительной грамоты и стремился к образованию. По совету художника Меликова, он пешком отправляется из Николаева в Москву с целью поступить в Московское Училище живописи, ваяния и зодчества — и поступает. Годы, проведенные здесь, дали ему очень многое: и уроки живописного мастерства в классе С. К. Зарянко (в документах Училища постоянно отмечались успехи Соломаткина), и культурное образование общего свойства, он научился ориентироваться в сложностях современной жизни и обрел круг друзей. В их числе — художники В. Г. Перов, П. М. Шмельков, И. Ф. Шестаков. Работы Соломаткина ученического периода обнаруживают не только стилистическую близость произведениям его старших современников, но зачастую прямо повторяют их (так, любимый мотив "У питейного дома" в некоторых вариантах воспроизводит картины П. Шмелькова и В. Астрахова, у Астрахова же встречается сцена "У мучного лабаза", работа "Свидание" есть вольное переложение П. А. Риццони, а картины "Пожар в селе" 1871 года или приобретенная П. М. Третьяковым "В погребке" навеяны А. М. Волковым). Художник не только варьировал собственные вещи — ему было свойственно воспринимать полюбившиеся ему сюжеты как сюжеты "бродячие" и истолковывать их по-своему.
Только угроза рекрутского набора заставила Соломаткина оставить Московское училище (оно не освобождало от солдатчины) и перейти в Петербургскую Академию художеств (1861). Здесь был совсем иной климат, официальный и чопорный. К тому же наступала эпоха реакции 1860-х годов. По среде (в это время художник сближается с литературно-художественной "богемой" Петербурга, группирующейся вокруг журнала "Искра") он был далек от Крамского с товарищами, но безусловно сочувствовал их действиям, остро ощущал силу академической рутины. Наконец, в 1866 году Соломаткин обращается в Совет Академии с просьбой отпустить его по состоянию здоровья, присвоив звание "художника по достоинству". Так кончается его обучение и одновременно пребывание в художнической среде. Дальнейшие сведения о его жизни скудны и не вполне достоверны. Известны лишь картины.
Творчество Соломаткина не пользовалось популярностью. Только "Славильщики городовые" ("Христославы", 1864) имели необыкновенный успех на академической выставке 1864 года. Эта картина, впоследствии неоднократно повторенная художником (со множеством вариаций), кроме краткой славы, принесла ему серебряную медаль и вызвала одобрение таких ценителей, как П. М. Третьяков и В. В. Стасов. Но была в этом признании и обратная сторона: для многих Соломаткин так и остался автором одного произведения. Только в наши дни вновь вспыхнул интерес к творчеству забытого живописца. По мере того как прояснялись все новые детали разнообразной картины искусства 1860-х годов, на этом фоне выступала ярко индивидуальная художественная личность Соломаткина.
Соломаткин принадлежит началу 1860-х годов, хотя общая направленность его творчества оставалась неизменной, и жанры 80-х годов трудно отделить от ранних — в них варьируются те же мотивы. Герои художника ждут открытия питейных домов, пляшут у кабаков ("Веселая жизнь у кабака", 1881) и беседуют на постоялых дворах ("Постоялый двор", 1870); ему видна гротесковость быта мелких чиновников ("Пирушка у чиновника", "Пирушка дельцов", "Ряженые"), купцов ("Купец, читающий "Апостола" в церкви", 1865), полиции ("Славильщики городовые", 1864, 1867,1871); в числе его персонажей — артисты ("По канату", 1866; "Артисты на привале", 1869; "Странствующие музыканты", 1872; "Петрушка", 1878, 1882), рекруты ("Постой войск", 1860; "Проводы рекрутов", 1869), инвалиды войны ("За пенсией", 1878; "Пора обедать", 1878) и просто отверженные бедняки, бродяги ("Бездомные", "Препровождение арестованных"). Неизменной остается и соломаткинская трактовка — точнее, жизненная концепция, одновременно безнадежная и легкая: в его полотнах — сплав лирики и гротеска, обличения и любования, чувства безысходности житейского сюжета и стремления к эстетической драгоценности картинного целого. Еще в годы обучения Соломаткин вдохновлялся малыми голландцами, и его искусство вобрало из этого источника многое — естественную интимность простых сцен, высокую живописную культуру, выделяющую его из круга современников. Другая традиция, важная для художника, — лубок, народная картинка. Отсюда у Соломаткина повествовательная непреднамеренность, композиции его лишены сценической умышленности, построенности; рассказ не тенденциозен, не подчинен ведущей идее — в нем просто фиксируются все видимое и заинтересовавшее, юмор, эмоциональная яркость впечатлений. Отсюда же доходчивость и демократизм его маленьких "картинок": их мораль всегда ясна и всегда же ненавязчива.
Соломаткина немало — и не без оснований — критиковали за плохой рисунок. Однако этот недостаток он компенсировал живописным чутьем столь редким, что никто из современников даже не приблизился к подобному. Колористическая свобода, острота переживания цвета в картине сближают Соломаткина с П. Федотовым. Если типичные "шестидесятники" восприняли из федотовского наследия прежде всего критический пафос, то Соломаткин унаследовал иное — романтическое ощущение красоты бытия и красоты картины как отпечатка бытия, как эстетической самоценности. Гротескны лица славящих Христа городовых, несчастны люди, ждущие на морозе открытия кабака, страшны ряженые и пирующие чиновники (здесь можно вспомнить позднего Федотова) — но как любуется художник красотой предметного мира, разлитой везде и вопреки всему: и в скромных жилищах ("Именины дьячка", "Славильщицы"), и в храме, где дородный купчина зычно выкрикивает строки "Апостола", и даже у дверей питейного дома. В социально острых жанрах Соломаткина нет тенденциозности расстановки акцентов — его отношение к происходящему сложнее. Он не столько оценивает своих персонажей со стороны, обличая пороки и указывая пути к спасению (как это чаще всего делали жанристы передвижнического толка), сколько сам живет их жизнью. Биография художника — в его вещах, а взгляд изнутри предполагает иную систему видения. В этом одна из причин творческого одиночества Соломаткина, его непонятости прогрессивно настроенными современниками.
"Шестидесятникам" картины Соломаткина казались архаичными, в большей степени "замешанными" на малых голландцах, нежели на живой и требующей обличения действительности. Между тем в этих описательных, легких по тону сценках дух времени отразился не менее, чем в идеологически гневных жанрах Перова и Пукирева, но — иначе. Если Перов строил свой "Крестный ход" в соответствии с заранее заданной антиклерикальной идеей, то Соломаткин в картине на тот же сюжет (1882) отказывается от сочинения композиции: он с внимательной любознательностью фиксирует смешные стороны народного благочестия, бездуховность исполнения ритуала; фиксирует, не заостряя, не акцентируя, не диктуя персонажам свою волю. Его бытописательство не аналитично, зато сложно по чувству — он сопереживает своим героям, будучи в равном с ними безвыходном положении и относясь к этому факту с безнадежной простотой и юмором.
Сегодня отношение к творчеству Соломаткина резко изменилось. Современного зрителя привлекают живописная красота и поэзия его полотен, трогает его своеобразное ощущение мира. Уже определено уникальное место художника в системе культуры 1860-х годов, обозначены его связи с федотовской традицией, с одной стороны, и передвижническим кругом — с другой. Умерший совсем молодым от нищеты, чахотки и алкоголизма, задолго до смерти растерявший все профессиональные связи и вернувшийся в мир своих героев, художник сумел выразить в своих картинах этот мир с истинным эффектом присутствия, с не виданной до него силой проникновения и любви.